Казаки

против чего вооружался черниговский Олег, соперник Мо-номаха; равным образом то же видно и из того, что он сам не иначе сделался киевским великим князем, как по избра--нию, и тем самым поддерживал древнее вечевое право, которое могло бы, иначе, как и случалось впоследствии, быть сменено другим, наследственным правом одних князей. Одним словом, Владимир старался в конце XI и в начале XII века возрастить то, что было посеяно в половине IX века.

Попытки его не довели русский мир до определительных, точных и твердых форм политической и общественной жизни, но несомненно эпоха, которую он собою создал, оставила нравственное впечатление, способствовавшее сохранению связи и гражданственности посреди внутренних и внешних бурь, потрясавших землю русскую. Это был человек — борец федеративного начала в протекшей нашей истории. Но те ощутительные следы, оставленные его деятельностью в нашей последующей истории, слабы в сравнении с тем благодушием, которое привлекало к нему современников, и князей и народ, и освежало вокруг него людскую атмосферу, — с тем избытком духовной силы, с какою он повелевал своим веком. В нашей истории поста.:. янно содержание является выше формы, сознание правды крепче долга, чувство добра святее теории добра, благое побуждение сильнее закона. У нас и в общественном и в частном кругу всегда появлялись и появляются личности, за которыми немного дел, а много влияния на окружающую их среду. Это те высокие нравственные натуры, что без задних целей обрекают себя на служение добру и правде, по своему убеждению, и с нелицемерною любовью относятся ко всему, с чем соприкасаются. Они имеют в виду живых людей, современников, кому могут делать добро, а, не отвлеченную идею потомства, и потому мало остаетсЯ: осязательных результатов их деятельности, а память о них живет долго. Пословица говорит: русский человек добро помнит, — добро, а не дело; важность доброго дела измеряется более побуждениями к нему, чем его плодами. Это самое представляется и в отношении народной памяти к Владимиру Мономаху. Его помнили и уважали не столько за дела, сколько за то благодушие, которое светится так живо в его поучении, через него-то он сделался идеалом русской древней истории. Не плоды дел его были важны, а дух, управлявший его деятельностью; ибо этот дух собирал в себя ослабевавшие народные желания и стремления, для того, чтоб они не умириви в народном чувстве на будущие времена.

Союзная удельно-вечевая держава, которой одним из организаторов был Владимир Мономах, обессиленная последовавшими после него междоусобиями, окончательно была потрясена до основания татарским завоеванием. Внешняя политическая связь северной и южной Руси была разорвана; мало-помалу слабела и внутренняя. Московское самодержавие, вызванное и одобренное народом, имевшим в нем удовлетворение по главной своей жизненной потребности — необходимости защиты от внешних врагов, поразило удельно-вечевой строй и в XVI веке в лице Иоанна Грозного достигло своего апогея. В зто-то время, именно в 1569 году, последовало соединение южной Руси с Польшею. Это событие, казалось, окончательно вырывало южный русский край, отечество Владимира Мономаха, из русской семьи. Но вышло не то. Народ заявил свою оппозицию против соединения с Польшею. Борьба шла более полувека, то глухая и мало заметная, то громкая и воинственная. Много раз народная оппозиция была заглушаема; много раз, казалось, признавала себя побежденною. Наконец, ее знамя взял могучими руками Богдан Хмельницкий. Это знамя было — знамя древнего федеративного начала, уже не только подавленного единовластием, но готового исчезнуть в воспоминании народном. Богдан Хмельницкий напомнил о нем и указал, что оно еще может ожить в народе в других формах, при иных понятиях.