Казаки

— Смолоду я не була охоча до сих танцив, а тепер- на старошах об могыли помысляты, а не об танцях! "

— Батька-тесть шуткуе, — сказал Малявка: — ажс ж не все трощыться да журыться, и пашутковать можно трохи. Чы так, моя ясочка? — при\)авил он, обращаясь к Ганне.

Ганна, улыбаясь, отвечала наклонением головы.

— ПоживемО з тобою вкупи скильки Бог велыть, — продолжал Яцько, обращая речь к невесте: — поживемо и постариемось, и дитей наживемо и станем их пароваты, тоди спомьянемо, як чудно мы самы спаровалысь! Прий-шлось нам повинчатысь, да зараз и розийтысь як дви хмар-ки, тильки не на довго.

— Мени сдаеться, — сказал Кус: — се вже останний поход буде на сего пройдысвита Дорошенка: от вже третий год маныть наших, обицуе приихать и свое гетмансьтво здать, а потым знову сбыраеться бусурман весты на руину християнсьтву. Тепер уже мабуть прийде ему кинець.

— А може и так станеться, як сталось торик и позато-рик, що ходылы, походылы да назад вернулысь, ничего не вдиявши, — сказала Молявчиха.

— А щоб ты, сваха, здорова була: на вищо ты несчать-тя пророкуеш? — сказал порывисто Кус. — Бог есть мыло-стыв: на Его уповають цари и владыки: Бог — утиха христиансьтву и смырить бусурманьску гордыню. На Его надиемось!

— Выбачайте мени дурний, сваты! — сказала Молявчиха. Бо я дуже вже з лыхом спизналась за свое житьтя. Се не переливки! Мий добрый чоловик — царсьтво ёму не-б'есне, не нажылась я з ным: погубылы ёго прокляти недОляшки! А мене саму хыба мало мучылы и катовалы! На плечах доси шрамы выдко як Дрозденка, собачий сын, отполосовав нагайкою-дротянкою! По правди ёму бисовому сталось: пизнав, мабуть, лютый катюга, як-то боляче людям бувае, як ёму залипылыули у груды! Тым отсе я, дурна, як згадаю.. що ^було колысь зо мною, так и думаю: як бы не стряслось знову якого лыха! Выбачайте мене, пан-сьтво сваты!

Молявчиха встала с места и поклонилась Кусу и Ку-сихе.

— Знаемо, свахо, знаемо добре, що тоби не мало Господь посылав лыха, та все те вже мынуло и не вернеться. Як з нами ты пориднылась, так с тыеи поры все лихо мы-нуло. Поцилуемось, да выпьемо добру чарку! — сказал Кус, выпивая и подавая Молявчихе чарку с горелкою.

— Дай Боже нашым любым диткам промиж себе коха-тысь и довго жыты в счастьти и здоровьи! — произиесла Молявчиха, выпивая чарку и передавая Кусихе.

■ — Дай Боже, — сказала Кусиха, — вмисти з нами

глядить и не наглядиться на их коханнячко и не налюбо-ватысь их счастьтям!

— А нашым любым и шановным родытелям велыка и нескончаема до нашои смерты дьяка за те, що нас выгодо-валы и до розуму довелы, и нас спаровалы! — сказал Малявка, выпивая горелку из чарки и передавая чарку невесте.

— Вам, тату и м^амо, нехай Бог воздасть за мене, що мене згодовалы, выкохалы, до розуму довелы, и за любого Яцька замиж отдаете! Дай Боже вам обом довгого вику и здоровья! — провозгласила Ганна, поклонилась родителям и выпила.

— Дай Боже счастьтя, здоровья на многая лита усим, — провозглашали все и разом наливали горелки в чарки и выпивали.

— Ходим, сынку, час уже до дому; — сказала Молявчиха: — як вернешься с по ходу, сберемось тогди знову до пансьтва сватив, да заберем⁰ молоду княгыню: буде вона моим старощам пидмога.

— Буде вона, — сказала Ганна: — веселыты матинку свого любого Яця ласкавыми словамы, буде слухняна и ша-новлива.

— Як^а ты добра, як^а ты гарна! .. моя ясочка! — сказал с чувством Малявка.

Кус с женою и дочерью проводили старуху и сына ее за ворота.

. Месяц обливал серебристо-зеленым светом крыши черниговских домов, вершины деревьев в садах и рощах, — лучи его играли по ярко вызолоченным крестам недавно обновленных' церквей.

III

В субботу, на другой день после того когда происходило описанное выше, съезжались в Чернигов из ближних сотен сотники со своими выбранными в поход козаками: Белоусов-ский — Товстолис, Выбельский — Лобко, Любецкий — Посу-денко, Седневский — Петличный, Киселевский — Вутович, Слабинский .— Тризна, Сосницкий — Литовчик; — другие, которых. сотни лежали далее, выезжали прямо, чтобы на ДО;-роге присоединиться к той части полка, которая выступит из

_Чернигова. У кого из козаков в Чернигов ^{были родные или}

_Пр_ИЯТеЛИ, тот приставал в их дворыц ^{другие располагались за} гоосдом в поле при возах и лошадям ^Некото^{рые козаки} 1:1^е _везли с собою воза, а вели навьюченну^{ю своими пожит}к^ами _лошад_ь, привязавши к той, на кот°^р°^{Й козак сидел сам}

. ^Каждый _сотник, приезжая в Чернигов, ^{являлся к полковнику и не} с _Пусгьш_И руками: один нес ему <<^{на-ралець зверину} 1:1^{ли пти}_цу, застреленную у себя, другой рыбу^{, п}°^йманную ^{в реке или} озере с_воей сотни, кто приводил ^вола

, ^кто да^дц ^{кто овцу}. Б_орк_ов_ский приказывал служителе ^{принять принесеннос,} ₀бъявлял каждому сотнику, что ^{надобно будет идти} в потод ^в _в0скр_есенье после литургии и- приглашу ^всех отодатъот ^{к не}му на хлеб на соль перед выступ^лением.