Казаки-арии: Из Руси в Индию

Вот что сообщает В.Ф. Колязин об одном из многочисленных немецких карнавалов, а именно, о веселии якобы 1539 года (на самом деле, скорее всего, веселие происходило позже): «В качестве ЦЕНТРАЛЬНОЙ „АДОВОЙ ПОВОЗКИ“ на сей раз был выбран ШУТОВСКОЙ КОРАБЛЬ, населенный целым сонмом масок: шутов, чертей и зверей. Это был своеобразный парафраз брантовского „КОРАБЛЯ ДУРАКОВ“. Воздействие стихотворной сатиры Себастьяна Бранта на решение шутовской темы в немецком карнавале было огромно: буквально несколько лет спустя после публикации книги (1494) корабли на колесах, с мачтой, реей, снастями и полыхающими на ветру флагами ПОПЛЫЛИ „ПО ВОЛНАМ“ КАРНАВАЛОВ ВСЕЙ ГЕРМАНИИ» [63], с. 152.

Кстати, сам Мартин Лютер, вероятно, являлся все-таки сторонником «Монгольской» Империи, хотя сегодня его причисляют к реформаторам. Вероятно, его идеями и его популярностью умело воспользовались уже после его смерти, извратив их и направив в выгодное для себя русло. В ответ на разнузданный политический спектакль-карнавал якобы 1539 года, «Лютер в послании из Виттенберга охарактеризовал шембартлауф (карнавал — Авт

.) как ОСОБО БЕЗБОЖНЫЙ СПЕКТАКЛЬ, ВЫСКАЗЫВАЮЩИЙ ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ ЕВАНГЕЛИЮ И ПОЭТОМУ НЕУГОДНЫЙ БОГУ. Историки отмечают выдающуюся роль карнавала 1539 г. в истории шембартлауфа. Заключалась она не только в АКТУАЛЬНОМ РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ, но и в чрезвычайно зрелищном и искусном оформлении КОРАБЛЯ и всей процессии» [63], с. 153–154.

Спрашивается: кого размещали на «Корабле Дураков», символизировавшем Империю? Вот ответ: «В шутовском доме, стоявшем на полозьях „адовой повозки“ 1520 г., находились, по свидетельству летописца, танцующий черт, шуты, женщины (согласно другому свидетельству, черт, ТУРОК-НЕХРИСТЬ, шут и голая женщина)» [63], с. 149. Голых женщин, надо полагать, устроители «празднеств» специально выставляли напоказ, дабы толпе было интереснее смотреть, и в результате собрать побольше зрителей на площадях. А главными персонажами, скорее всего, предполагались «турки-нехристи». Реформаторским пальцем указывали на подлинных «плохих людей» — османов-атаманов и ордынцев, которых рекомендовалось искоренить, изгнать из Европы.

Как уже было сказано, «Корабль Дураков» = «Адову повозку» во время западно-европейских вакханалий ШТУРМОВАЛИ, захватывали с боем. Тем самым, первоначально «Кораблю = Аду» придавался откровенно военно-политический смысл. Требовалось овладеть им силой, уничтожить команду и капитанов. Здесь реформаторы были абсолютно откровенны и не скрывали целей своей назойливой пропаганды разрушения Великой «Монгольской» Империи с оружием в руках.

Вот, например, как выглядело напористое обучение западных европейцев новым правилам поведения. «Всю богато и пестро разодетую клику можно было увидеть в момент ШТУРМА КОРАБЛЯ, разыгрывавшегося по всем правилам: с обороной команды корабля, со взятием его с помощью лестниц. Ряженые были одеты будто ВОИНЫ на параде… Многие из ряженых, и прежде всего герольд, на сей раз сидели на лошадях. В толпе ряженых действовали шуты и „дикари“ мощного телосложения С ДУБИНАМИ. Готовясь к штурму, ряженые размахивали ПИКАМИ, ДРОТИКАМИ, ФАКЕЛАМИ. Собственно агон происходил на Главном рынке, финал же переносился на ратушную площадь… Шутовской корабль композиционно оказывался расположенным между двумя церквями — собором Св. Зебальда и Женской кирхой. Таким образом, корабль мыслился АНТИПОДОМ ЦЕРКВИ — корабля Святого Духа» [63], с. 154.

Очевидно, в красочное и поучительное оформление реформаторских спектаклей-инструктажей вкладывались весьма немалые средства и усилия. Призывали на службу талантливых режиссеров, художников, актеров. Надо полагать, уклоняться от участия в подобных идеологических балаганах становилось опасным. Наверное, могли обвинить в «имперских симпатиях». В результате сборища приобретали грандиозный размах. Сообщается, например, следующее.