Казакстан. Национальная идея и традиция

Эту казачью вольницу, она же левое крыло Улуса Джучи, она же Кок (Синяя) и впоследствии Ак (Белая) Орда, никто так и не смог покорить, включая Тамерлана. Поскольку все оседлые богатые территории (Русь, Крым, Булгария и Хорезм) изначально входили в правое, западное крыло Золотой Орды и лишь впоследствии отошли к московским князьям и тимуридам, постольку после смерти всех легитимных батуидов ордуиды как наиболее легитимные джучиды со своими каз'aками «стремились захватить власть во всём Улусе Джучи» (там же, с. 424). В «Чингис-Наме» Утемиша-Хадши прямо говорится, что ордуид Хызр-хан дал указание «своим каз'aкам» разломать Белую Юрту (Ак Урге, Ак Орду)

Узбек-хана (доставшейся, возможно, от Батухана) и поделить между ними золото с порога этой наследной святыни Золотой Орды. Впоследствии не только ордуиду Урус-хану удалось объединить под своей властью правое и левое крылья Улуса Джучи. Сесть на сарайский престол получилось и у шибанида Арабшаха, и тука-тимурида Тохтамыша из иных династий левого крыла, номинально подчинённых ордуидам в порядке старшинства. Железный Хромец (Тамерлан), монгол-казак из племени барлас, объединивший среднеазиатские чагатайские «тысячи», стратегически понимал как бесполезность войны с казачьей вольницей, так и опасность овладения ею городами Поволжья и Хорезма. Поэтому он просто физически уничтожил эти города и перегнал их население в Среднюю Азию, чтобы Великий Шёлковый путь больше не проходил через улус Джучи. С тех пор правое крыло Улуса Джучи юридически, да и географически больше не восстанавливалось (если не иметь в виду её осколок в виде Большой Орды Темир-Кутлуга), а Кок Орда совместилась с Ак Ордой и стала впоследствии «государством кочевых узбеков» под властью узурпатора шибанида Абулхаир-хана. Под контроль узбеков-казаков и впоследствии просто казаков время от времени переходили жизненно важные для казахской торговли, но уже «периферийные» от мировой торговли присырдарьинские города. «Такая политика Тимура оставила Улус Джучи без аппарата чиновников, без ремесленников и торговцев» (там же, с. 447), а присоединение к России как наследнице Золотой Орды в торговых целях стало лишь делом времени, связанного с технологическим отставанием казачества как последней стадии развития кочевой цивилизации.

Касательно последующего казачьего этногенеза казахов Акимбеков пишет, что «процесс образования новых этнических групп на обломках монгольской государственной традиции занял длительный период времени, как, впрочем, и окончательная ассимиляция той части военного сословия чингизидских улусов, которая оказалась на службе в оседлых государствах, таких, как Литва и Московское государство. …С процессом кризиса монгольской традиции тесно связано… появление термина казак

, который впоследствии стал именем нового этноса (казахов. – Прим. авт.), объединившего большую часть кочевников… и, одновременно, названием специфического военного сословия в России и на Украине… Определённо название казак широко распространилось именно в XV в. и именно в государствах с монгольской традицией… В обоих случаях термин весьма отдалился от своего первоначального содержания» (там же, с. 461–462). Полагаем, что после такого само собой разумеющегося для 2011 г. признания идентичности самоназвания современных казахов и русских казак'oв никто больше не будет подвергать осмеянию вполне явную историческую связь между ними, а также казачью концепцию этногенеза казахов. Жаль только, что Акимбеков не указал, в чём же конкретно термин удалился по содержанию от своего первоначального и общего значения «вольный, свободный» в среде обоих этих культурно-бытовых общностей. По поводу его большей частью немотивированного отказа признать каких-либо «касогов», «казацких ханов», «Казакию», «казачьи телеги» и иные упоминания о казаках из вполне достоверных источников в качестве свидетельств существования термина казак до XV в., можно сказать лишь, что оно вполне стандартно для официального научного работника. «Классическая» привязка Акимбекова к откочёвке Джанибека и Гирея уже была беспощадно развенчана выше Темиргалиевым как миф, но именно она приводит весь логичный анализ «Истории степей…» к весьма противоречивым выводам относительно этнонима казак.