Каждый час ранит, последний убивает

Она резко повернула голову в его сторону. Когда их глаза встретились, она поняла, что он не шутит.

– У… убийцей?

– Да. Я убиваю, заставляю замолчать, валю, убираю, ликвидирую…

Она ничего не говорила от изумления, а он страшно улыбался.

– С ума сойти, сколько синонимов есть у слова «убивать», не находишь? Намного больше, чем у глагола «любить»…

* * *

Скоростной поезд, отправившийся из Монпелье, опустел около полудня – пассажиры вышли на Лионском вокзале. Габриэля толкали в толпе. В толпе, которая ничего не знала ни о нем, ни о его намерениях. Все эти люди, вероятнее всего, были совершенно нормальными и торопились жить.

А он никогда не торопился убивать.

Габриэль отошел в сторону от человеческого потока и закурил. Время у него было. Его жертва умрет лишь вечером. И Габриэль уже знал, каким образом.

Он подумал о своей дорогой незнакомке. Которая спала, сжав кулаки, он в этом даже не сомневался. Благодаря мудреной смеси, которую он вылил этим утром ей в чай, она проспит до завтрашнего утра. Может быть, и до его возвращения. Он был уверен, что память к ней вернется, если она будет спать. Потому что сон при сотрясении мозга – лучшее из лекарств.

Он затушил окурок об асфальт платформы и покинул вокзал. Пешком отправился в скромную гостиницу, где забронировал номер под чужим именем.

Оставил вещи и позавтракал в небольшом близлежащем кафе.

Слушал, о чем говорят люди.

О жизни, потому что она еще у них была.

О друзьях, потому что думали, что они у них есть.

О будущем, как будто собирались жить вечно.

Они не знали, что рядом за столиком спокойно завтракает убийца. Убийца без страха, но с упреком.

Когда он закончил трапезу, то отправился прогуляться по столице. Он давно тут не был.

В последний раз он гулял по Парижу вместе с Ланой.

Когда он был еще таким же, как все.

46

В этом году ее день рождения выпадает на понедельник, на следующей неделе. Таме и не снился подарок лучше.

Мадам Кара-Сантос родила два месяца назад, но захотела, чтобы Тама осталась прислуживать ей, пока она не оправится после кесарева сечения. Поэтому Тама по-прежнему живет у Кара-Сантосов по вторникам, средам и четвергам. Она так и спит на полу, но в комнате с младенцем. Прямо у кроватки, чтобы проснуться при первом же крике.

Чтобы родителей ночью ничто не беспокоило.

Малышку зовут Августина. Таме кажется, что это чудесное имя. Еще ей кажется, что ребенок выглядит не очень симпатично, но она надеется, что со временем это изменится. Хотя вообще Августина очень похожа на мать, а значит, шансов, что она станет красавицей, немного. Обычно малышка хорошо спит и будит Таму один или два раза за ночь.

После обеда в среду мадам Кара-Сантос отправилась с Августиной и Жасмин к педиатру. Адам у себя в комнате, он играет за компьютером. Он может так сидеть и играть часами.

Тама заходит в ванную и смотрит в зеркало на свою спину. Между лопаток у нее ужасный шрам, как будто ей сам Дьявол сделал татуировку. Ей это, конечно, неприятно, но, поскольку никто не видит ее спины, она говорит себе, что это не так уж страшно. И потом, может быть, эта гадкая отметина через несколько месяцев или лет станет не такой заметной.

После этого она начинает драить ванну. Она стоит, нагнувшись, когда в ванную комнату заходит Адам. Он спускает штаны и мочится при ней. Тама не может пошевелиться от удивления, а он смотрит на нее со странной улыбкой. Потом, не сказав ни слова, уходит к себе в комнату. Тама снова принимается за работу; сцена, свидетелем которой она стала, ей отвратительна.

Несколько минут спустя он ее зовет. Она откладывает губку и отправляется в комнату к подростку.

– Что тебе надо? – вздыхает она.

– Иди-ка посмотри!

Она подходит к небольшому письменному столу, и ее взгляд упирается в экран. Адам смотрит видео. Видео для взрослых. Тама быстро делает шаг назад, ее неловкость вызывает у мальчика приступ смеха. Потом Адам прижимается к ней и просовывает руки под блузку. Тама его отталкивает, он догоняет ее в коридоре.

– Прекрати, Адам. Мне надо работать.

Он заходит с другой стороны, спокойно говоря, что ему просто хочется увидеть ее грудь. Тама снова его толкает, и ей удается добежать до ванной комнаты, где она запирается до прихода мадам Кара-Сантос.

В тот же вечер, чтобы отомстить, этот маленький кретин наврал, что я украла у него из копилки деньги. Я, конечно, все отрицала, но его мать предпочла поверить своему обожаемому сыночку. И когда на следующий день пришла Межда, мадам Кара-Сантос недоплатила ей десять евро.

Межда дала мне на глазах у всех звонкую пощечину и потребовала извиниться. Поскольку я отказалась, она ударила меня еще раз.

В машине я объяснила ей, что произошло, и она сказала, что за десять евро я могла бы и показать ему грудь. И добавила, что знала, что я ничего не украла, потому что потратить эти деньги я бы все равно не смогла. А ударила она меня, чтобы доставить удовольствие госпоже Кара-Сантос.