Каждый день

К слову сказать, с видео я знаком давно, увидел на уроке естествознания. И надо сказать, это изобретение я нахожу весьма полезной заменой плёночных катушек.

– Это…плеер…а кассеты вот такие! – из кармана Глен достал маленькую копию телевизионных кассет, словно это была игрушка для мини–телевизора.

– Удивительно…какого она размера…!

– Это еще что, ты не видел компакт диски…!

– Так…(пауза) научи сначала пользоваться этими новыми технологиями, а уж потом поговорим про твои колёсные диски.

– Нет! Нет! Компактные диски!

– Не суть важно…Глееен!? Музыка

Глен сунул эту маленькую вещь в плеер и нажав на одну из кнопок, призвал меня надеть наушники. С высокой долей скептицизма, но я все же оказался в этом устройстве, благо мне позволяет моя, с позволения сказать, природа.

– Итааак…начали… – нажимает на вторую кнопку Глен.

Первое что я испытал, это было удивление, насколько был чистым звук, исходящий, словно в голове.

– Как будто…у меня в голове поет кто–то! – с удивлением говорю я.

– Еще бы… – комментирует Глен.

– А что это ты включил…?

– Это Дебюсси!

– Ты…ты рискнул включить мне классику! Ты видно не знаком с моим отношением к классике?! – так и не закончив свою фразу, через пару минут я погрузился в грезы. Смешно сказать, но именно так и называлась эта мелодия, Rêverie, что в переводе с французского– грезы. Название это я увидел в книге мистера Брауна; но я не думал, насколько сильно может затянуть меня эта классическая музыка.

– Это для испытания лишь…хочешь другое поставлю? – спрашивает слегка взволнованный Глен.

– Нет…погоди…мне нравится, как бы это смешно не звучало…

– Тогда, с днем рождения Дэвид!

И вот тут я увидел в глазах Дэвида то, что я видел когда–то давно в глазах Гордона – доверие. А это означает, что мы стали хорошими друзьями.

– Дэвид, а что заставляет тебя разговаривать с человеком и активно интересоваться моими делами? – спрашивает неожиданно меня Глен.

– Ну…посмотрел бы на тебя я, проведя ты 39 лет в полном одиночестве при постоянном присутствии людей. А при появлении тебя у меня появился шанс общаться и использовать весь свой опыт и грубо говоря…отыграться за все 39 лет, когда в жизни я вмешиваться не мог, а был лишь наблюдателем. И к тому же, любая судьба интересна и важна по–своему. Эту мысль до меня пытался довести Ангел, правда, я плохо его тогда слушал…

– Аааа…ух ты…вау…

– Глен?

– Гм…?

– А что заставляет тебя приходить сюда и нянчиться со старым призраком–самоубийцей, а не гонять во дворе с друзьями? Или хотя бы с твоим другом Палмером? – спрашиваю я, отложив в сторону плеер.

– Палмер…эх…Палмер. Он, к сожалению не всегда есть. У него тренировки…и…все такое, например сегодня его нет. Раньше мы часто вместе все делали, но у него сейчас дела…но он нередко меня…прикрывает. Да и он мой единственный друг. А ты…чем–то напоминаешь мне меня, как бы это сентиментально не звучало. И, в конце концов, почему бы мне не помочь тебе, раз я единственный, кто может с тобой поговорить… Ну вот и все. – Глен вновь посмотрел на часы, а значит, время начала занятий наступает.

– Глен? – вдогонку кричу я.

– Да? Что?

– Спасибо!

– Пожалуйста! – с лёгкой улыбкой на лице сказал Глен и ушел.

А я тем временем, продолжу изучать музыку, какой она стала за последние 30 лет. К счастью, в моих руках, помимо записей моих любимых рок–н–рольщиков, которые продолжи записи своих альбомов, мне попались и много новых людей.

– Ух ты…большой О записал очень много песен…интересно…О, мой любимый Элвис. А это что? Джон Леннон, ааааа…подарочек от Глена. А это кто? Рэп…хммм…восточное что–ли… Это сюда! О…Дебюсси! С тебя, похоже, я буду начинать свое утро! Уж больно красив! Аааа…Литл Ричард… – читаю про себя я, перебирая и сортируя кассеты.

Да уж, мир музыки также сильно изменился как и мир в целом. Меня радует конечно, что музыка развивается, но не привычно видеть другие имена. Теперь придется наверстывать упущенное, благо времени очень много, а имен не меньше, будем стараться все изучить. Хотя, иногда и очень старое становится открытием.

Глава IV. Грезы