Каждый убивал [Журнальный вариант]

— Твои отпечатки найдены на двух местах преступления. Если их идентифицируют и свяжут тебя со мной, то меня отстранят от расследования. А я ведь диплом получил и теперь криминалистом работаю. Это первое мое дело на новом месте…

Как был эгоистом, так и остался. Но это меня теперь не касается.

Опечатки? Нет, отпечатки…

Ада пугается криминального термина, но быстро понимает, что оставленные следы легко объяснить: обе убитые — ее клиентки, с которыми она не в перчатках же работала. А как они вычислили, что это именно ее отпечатки? Не должно их быть ни в каких базах данных! Она же никогда их не сдавала…

Нет, один раз было. Витек и попросил чернить пальцы, чтобы потренироваться перед экзаменом. Сохранил, сволочь…

И теперь за свою шкуру дрожит…

— Я совершенно случайно это обнаружил… Я не специально… Ты не волнуйся, об этом пока никто не знает. — Витек перегибается через стол, подсовывает свою руку под Адину, лежащую у нее на колене, и указательным пальцем поскребывает ее ладошку.

Раньше так просил у нее прощения… И теперь одумался… Дошло, что ему нужна помощь, а на конфронтацию нет у него никакой фишки.

Тем более — лучше помолчать. Слово за слово — и не заметишь, как брякнешь что-нибудь ненужное, себя подставишь. Разговор — битва, исход которой зависит и от умения ее вести. А у меня — никакого же навыка. Так что пусть Витек сам выкручивается.

— Я нашел какие-то отпечатки на самшитовой палочке в сумочке Светланы Бизяевой и прогнал их через официальную базу данных. Оказалось, такие же обнаружены в доме убитой Мазур… Неопознанные. И тут рабочий компьютер зависает. Я скинул все на флэшку и дома продолжил поиск. А мой компьютер уже сам прогнал по моим собственным базам… Я и думать не думал, что на тебя выйду. Случайно же оставил твои отпечатки. Помнишь, перед экзаменами… — Витек наконец отпускает Адину руку и смотрит ей в глаза. Чтобы сохранять нужный ему контакт.

— Ну, помню… — свысока и с ленцой отвечает она, чтобы ненароком не потерять свое превосходство над бывшим мужем.

Дуриком он на нее вышел, никаких специальных козней не строит.

Черт, она сама и виновата! Всегда же работает только своими инструментами, тщательно после себя все моет-вытирает, никогда не забыла банку-склянку, а тут вдруг накупила самшитовых палочек для удаления ногтевых кутикул — скидка на партию была уж очень хорошей, дюжина по цене одной — и раздарила своим клиенткам. Показала, как ими пользоваться… По доброте душевной, которая всегда боком выходит!

Сосредоточенно выбирая тонкие хрупкие кости из отлично пропеченной форели, Ада подстегивает себя: думай! думай! Можно, конечно, уйти в несознанку. Вполне по силам нейтрализовать Витька, запудрить ему мозги. Видно же, что в новой жизни ему не так уж и сладко. Одет кое-как, голодный ходит — несмотря на испуг, лопает, будто сто лет не ел… Чуть поласковее с ним — и делай что хочешь…

Но там же, в его конторе, есть и поумнее его… Вон следователь уже звонил…

— Но как ты сейчас-то меня нашел? — как можно добродушнее повторяет она свой первый вопрос. Надо знать все их возможности.

— Интуиция! — Витек самодовольно улыбается и, продолжая дожевывать рубленый бифштекс, объясняет, что как только ее имя внесли в компьютер, так сразу сработала поисковая система его собственной разработки.

В ногу с модернизацией идет, даже опережая…

А что если показать ему мою съемку? Чем это мне грозит?

Требовать конфиденциальности глупо — все равно добьются от него, откуда такая важная улика. Его и пытать не надо. Чуть надавить — все выложит. Хлюпик. Чем боязливее, тем они жесточе.

Нет, пусть не скрывает, пусть меня назовет… Отличится по службе. Но тогда мы будем в одной связке. Защитит, если что…

Покажу!

34. Глеб

Внезапно улетела… Сбежала? От меня?

Да нет, не может этого быть. Не должно! После того, что я ради тебя…

35. Анжела

Хуже, когда боишься: лиха не минешь, а только надрожишься. Но не запретишь же себе трястись как в лихорадке…

А вдруг и правда я заболела?

Анжела перестраивается в крайний правый ряд улицы Риволи, заворачивает в первый же проулок и прижимается к обочине. Взгляд в зеркало пугает еще сильнее: веки припухли, покраснели, кожу распирает… Общий вид как-то спасают замечательные, ровно лежащие румяна… В Москву бы тот салон, что рядом с домом Тапира. Умелые, приветливые мамзели, сразу понимают, о чем просишь, так что хватает спецшкольного французского. Цены нормальные… Ада, конечно, тоже ничего, но она как будто что-то от тебя ждет… Напряженно, молчаливо… И что ей еще надо? Юбку-годэ подарила, от Диора, ни разу не надеванную: хватанула на распродаже, а потом увидела такую же по телику на ведущей… Отдала бежевую кепочку, прихваченную когда-то в парижском “Найке” так, на всякий случай… Берет, благодарит угрюмо, и чувствуется: не презентов она хочет… не только презентов…

Вообще-то Анжела научилась игнорировать чужие ожидания. На секунду задумается, мотивированы они или нет, не дала ли когда на себя крючок, и если ответ отрицательный, то сразу отправляет их в мусорную корзину. А источника сторонится.

Да, надо искать Аде замену…