Каждый второй уик-энд

– Но, я имею в виду, она должна бы ненавидеть тебя по ассоциации с братом. И, если уж на то пошло, ты бываешь невыносимым говнюком… скажем так, всегда. – Она отправила в рот несколько ломтиков картошки.

Красными оставались только его уши, и я предположил, что это вызвано скорее злостью, чем смущением. Я подумал, что он сейчас разинет рот и докажет ее правоту, но он удивил меня.

– У меня есть смягчающее обстоятельство. Он, – Джереми бросил на меня быстрый взгляд, – должен был проводить время с нашим отцом, но с самого первого дня тусовался с тобой. Разве я был говнюком по отношению к тебе? – Он покачал головой. – Я мог бы вести себя повежливее и думал об этом еще до того, как он сошелся с Эрикой, но продолжал проводить время с тобой, когда мы бывали здесь. Кстати, именно так она и начала со мной общаться. Мы оба злились на него – а заодно и на тебя.

– К твоему сведению, ты вел себя как редкостный говнюк. – Джолин снова подтолкнула к нему корзинку с жареным картофелем. – Я так понимаю, что отчасти из-за меня тебе жилось здесь несладко. И еще эта история с Эрикой…

Джереми изучал ее лицо. Она внимательно смотрела на него. Он схватил ломтик картошки.

– Значит, ты подсел к ней на репетиции и сказал… что? «Мы оба думаем, что Адам – козел»?

– Эй, – подал я голос. – Вообще-то я здесь. – Никто из них даже не взглянул на меня.

Джереми взял еще один ломтик:

– Ну, как-то так.

– А чья была идея пойти вместе на танцы? – спросила она.

Джереми усмехнулся:

– Моя. Потребовалось немного усилий, чтобы убедить ее, но она в конце концов согласилась.

– Крутой дерьмовый финт, – сказала Джолин, но тоже улыбнулась.

– Но ведь сработало. Оказывается, у нас много общего, помимо желания нагадить ему.

– Я все еще здесь, – напомнил я, и они снова меня проигнорировали.

– Рада за тебя, – сказала Джолин моему брату, и я понимал, что она говорит это без всякой иронии. – Хотя мне ее очень жаль, потому что она явно пошла на понижение.

Мое сердце подпрыгнуло от этого замечания, в то время как Джереми запрокинул голову и рассмеялся:

– Вот что я тебе скажу. Дай моему брату хоть немного продохнуть, пока мы здесь, и я не буду таким говнюком для тебя.

Джолин откинулась на спинку стула, и уголок ее рта приподнялся:

– Идет.

Они все еще улыбались, когда вернулся отец.

– Что я пропустил?

– Хм. Эти штуки действительно хороши, – сказала Джолин, надкусывая свой чизстейк. – Спасибо, что позволили мне увязаться за вами.

Я видел, как отец уже собирался дать машинальный ответ, но успел его проглотить, и еще заметил, что Джолин почувствовала себя неловко. Она отложила недоеденный стейк и целую вечность вытирала руки салфеткой.

Он собирался сказать «пожалуйста, в любое время», но не имел в виду «любое время». Будь все мы дома, с мамой, он бы с радостью предложил Джолин место за нашим обеденным столом в любое время, когда она захочет к нам присоединиться. Но мы не сидели за столом, который они с мамой отреставрировали в свой медовый месяц. Мы сидели в дешевом фастфуде в нескольких милях от родного дома.

Это была отцовская версия попытки. Он просил маму сделать то, к чему она не была готова, но, вместо того чтобы остаться и помочь ей двигаться в этом направлении, сорвался и сбежал.

В промежутке между разговором с Джереми и визитом в группу поддержки я как-то начал забывать этот факт. Отец только что ярко напомнил мне об этом.

Когда разговор замер, мой кайф от новоиспеченного перемирия между Джереми и Джолин испарился. Я поймал себя на том, что пристально смотрю на отца. Я почувствовал, как Джереми сверлит меня взглядом, и почти услышал, как он говорит: «Мы так не договаривались, братан». Я повернулся к Джолин и встал из-за стола.

– Пошли отсюда.

Джолин перевела взгляд с меня на отца, когда тот сказал:

– Куда вы?

– Куда-нибудь. Не знаю.

Отец обратился к Джолин:

– Мы с удовольствием пригласим тебя как-нибудь еще раз поужинать с нами, но, думаю, сегодняшний вечер нам нужно провести семьей.

– Что? Семьей? – Я со злостью чеканил слова. – Мама не выходила из машины, когда высаживала нас, и я не видел, чтобы ты ждал нас на обочине.

Не то. Не то я говорил. Джереми бросил остатки своего стейка на тарелку и закатил глаза.

Отец посмотрел на меня.

– Сядь. Сейчас же, – голос прозвучал тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания, но несколько человек от соседних столиков все равно смотрели в нашу сторону.

Жар бросился мне в лицо. Джереми метался взглядом между нами, как будто хотел угадать, что я задумал, действительно ли пытаюсь бросить вызов отцу. Пытаюсь – вот ключевое слово, потому что мы оба знали, чем это может обернуться.