Казнить! Нельзя помиловать! (СИ)

— Шампанское девушкам вредно… — назидательно произнёс я — от него пучит живот и появляется слабость в мозгах… И девушка становится слаба на передок! — закончил я безжалостно. — Лучше рюмка водки! снова дама "полусвета" зависла… Сидящие — через столик от нас, довольно прилично одетые пара молодых парней заржала:

— Ты к кому подсела? — ухмыльнулся один из них — это же фраерок дешевый из работяг… Решил, наверное, в честь праздника, позволить себе раз в год выпить рюмашку коньяку, чтобы потом целый год своим корешам хвастать — как он богато посидел в ресторане! Ошиблась ты — мочалка с клиентом! Давай к нам — мы тебя и напоим и накормим и разложим со всем удовольствием! Не пожалеешь! И заржал, как строевой конь — громко, взахлёб… Я повернул голову:

— Пасть захлопни — баклан и хлебай то пойло, что заказал!

— Ты… Ты что сказал?! Ты кому это сказал! — начал подниматься дерзкий "коняшка", но его приятель дёрнул его за полог модного короткого полушубка и что то прошептал на ухо. Борзый глянул зло на меня, но дальше борзеть не стал, только что то шептал своему приятелю, глядя на меня. Да и шут с ним — пусть сверкает буркалами… А я… Я, к моему удивлению, разговорился с "девушкой"… Нет — она оказалась не "клофелинщицей" — девочкой фартовой, по местному, а скорее "динамисткой" — раскручивающей лоха на еду и выпивку, а потом исчезающую "в тумане" — если клиент ей не понравится. А понравится — только в содержантки, пусть и не надолго… Я чуть "надавил" на неё — она всё и рассказала. Приехала покорять Москву; поступила в институт. Педагогический… А жить на что то надо! Из дома помощи никакой — сама, при возможности, помогает — чем может… Однако ситуация… Достал толстую пачку червонцев — рублей триста и положил перед ней… Проверил по ауре — не врёт. А раз так — не жалко…

— Раз такое дело — бери. Подарок от Деда Мороза… — улыбнулся я — сегодня ведь новогодняя ночь… А в новогоднюю ночь всякие чудеса случаются… Девушка опешила сначала, а потом прошептала мне свою фамилию, имя, место учёбы и адрес общежития… Мне это не понадобится, но не расстраивать же бедную Золушку — ещё обидится… И от денег может отказаться. Такая — может. Принципиально… Ладно — мне пора. Распрощался; расплатился по счёту с официанткой, "впечатав" в её память и память "Золушки" образ пожилого жителя Кавказа… На всякий случай: пара бакланов ушла из пельменной раньше…

Вышел из помещения — а морозец то посильнее стал: и ноздри стали слипаться и щёки начало пощипывать. Градусов 15–18. По такому морозу не больно то погуляешь… Пошёл вверх по Горького, как из ближайшей подворотни раздалось глумливое:

— Эй — фраерок… Подь сюды — предъява к тебе есть! Перешёл в ночное зрение — знакомая парочка — гусь да гагарочка! Стоят в темноте: в метре друг от друга и руки опущены вниз… Явно в руках или ножи или заточки! Шагнул в темноту и… исчез! Был силуэт на фоне света и не стало! Гопники растерялись на несколько секунд, а мне больше не нужно! Рывок к правому и костяшки фаланг согнутых пальцев левой руки со страшной скоростью и силой всего корпуса врезались в гортань, ломая не только хрящи горла, но и кости позвоночника. Голова и туловище полетело в глубину прохода, а я уже за спиной второго! Левая рука на лоб, а костяшки правой — мощный удар под основание шеи. Хруст ломающихся шейных позвонков, а я отскочил назад. Вовремя! На инстинктах второй гопник перебросил нож в обратный хват и уже мёртвым — ударил назад! Хорош бы я был, оставшись у него за спиной. Нет — медальон бы отклонил удар. А если бы его не было?!

Нагнулся, быстро охлопал карманы. Вытащил у обеих довольно пухлые кошельки; снял с шеи одного массивную золотую цепь с крестом, а с пальца другого — весьма приличную золотую печатку. С камнем… Из кармана пиджака вытащил смятые купюры и надавив одному из гопников на дёсны — сунул деньги ему в рот. Пусть поломают голову сыскари и урки… Вышел в невидимости и побежал вниз к Красной площади, оббегая гуляющих прохожих. Добежал до здания телеграфа; в тени здания вышел из невидимости и пошёл дальше. Перейдя через улицу — зашёл в Елисеевский магазин. Набрал там всяких вкусностей; по бутылке красного, белого вина и шампанского и поймав извозчика — поехал вверх по улице. К себе. В свой новый дом. Бывший иудейский… Не доезжая метров четыреста — по соседней улице, остановил экипаж; расплатился… И уйдя в невидимость пошёл к себе — в новый дом…

Новый год встретил в одиночестве, но в прекрасном настроении! Видимо ночная сшибка зарядила меня кучей положительных эмоций…