Казус белли или цейтнот резидента

— Вы тоже так думаете?

Он повернулся к двум другим участникам группы.

— Доля истины в этом, конечно, есть, но только доля, — с минуту поразмыслив, осторожно высказался Мишель Рошот, брюнет с птичьим носом, такой же чистенький и опрятный, как владелец процветающей прачечной. — Не более, — рассудительно произнес он. — Однако мое дело подчиняться, а не рассуждать, что правильно, а что нет. Именно за это мне и платит правительство. — Он замолчал, любуясь своими розовыми коротко остриженными ногтями.

Рене перевел взгляд своих серых близкопосаженных глаз на последнего участника группы, Луи Дуалье, бывшего жандарма, перешедшего в Департамент по борьбе с незаконным оборотом наркотиков сразу же после его образования и, кажется, нисколько об этом не сожалеющего.

Флегматично пожав широкими плечами, тот тряхнул седеющей шевелюрой и, решив отмолчаться, предоставил руководителю полную свободу действий. Дуалье был правой рукой Мюрье, и поэтому никогда не ввязывался ни в какие споры в его присутствии. Но когда того не было, отстаивал его точку зрения, как свою собственную. Но не из-за страха, как думали поначалу многие — бояться начальства было не в его правилах, — но из-за субординации.

Рене знал это, как знал и то, что на него он мог положиться как ни на кого другого, если того потребуют обстоятельства.

Шум въехавшего на площадь автомобиля заставил всех тревожно переглянуться. Шапюи нетерпеливо вскочил на ноги.

— Кто это? — он задрожал от возбуждения. — Все местные уже давно спят!

Мюрье, не повышая тона, повелительно приказал:

— Сядь! Все, что будет нужно, нам сообщат. Что-то ты нервничаешь.

Шапюи, поколебавшись, потряс головой:

— Ничего удивительного. Все настолько взвинчены, что прежде чем успеваешь подумать, срабатывают рефлексы.

— Понятно.

Мюрье хмыкнул и затем голосом лектора, уставшего поучать азбучным истинам несмышленых студентов, проговорил, обращаясь непосредственно к Пьеру:

— Полученная информация на девяносто процентов верна, как бы фантастично не выглядела, если подтверждается по нескольким каналам сразу. Информация по нашему делу поступила от трех надежных, внедренных в преступные организации источников почти одновременно, что практически исключает дезинформацию. Тебе это, Пьер, известно не хуже, чем мне.

Усмешка вновь появилась на его лице.

— Проработкой различных версий и предположений занимается целый штат аналитиков. Не тешься иллюзиями, что тебе удастся их обскакать. Говорю это к тому, что каждый должен заниматься своим делом, уяснил? — и после недовольного кивка Шапюи Мюрье закончил: — Чем тебе здесь не нравится, не пойму. Когда еще выберешься на природу?

— Да уж, — обиженно проворчал тот, обводя рукой кабинет. — Природа что надо — просто сплошное развлечение!

— Ну, малыш, развлечение у тебя должно быть одно — делать то, что тебе говорю я. А насчет всего этого, — Рене с сарказмом повторил жест Пьера, — могу лишь посочувствовать. Мы все здесь в одинаковом положении и не имеем права покидать кабинет без соответствующего распоряжения сверху, чтобы не сорвать операцию. Не для того все держалось в глубокой тайне, чтобы в последний момент раскрывать наше инкогнито. Думаю, достаточно и того, что о нашей миссии осведомлен начальник жандармерии и его помощник.

Мюрье улыбнулся, проводя ладонью по жиденьким светло-рыжим волосам.

— Однажды с Луи, — он указал на Дуалье, — нам пришлось в Марселе отсиживаться двое суток в трюме одной рыболовецкой шхуны, — это было четыре года назад, — вот это было развлечение, скажу я тебе. — Он улыбнулся. — Курьер, правда, за наркотиками так и не прибыл — где-то произошла утечка информации о засаде, и нам пришлось…

Что произошло дальше, узнать так и не удалось: неожиданно оживший телефон наполнил комнату захлебывающимся дребезжанием. Осекшись на полуслове, Рене вздрогнул и машинально бросил взгляд на свои именные золотые часы — подарок министра внутренних дел за разработку уникальной операции по обезвреживанию особо опасного преступника. Отметив время — было почти половина первого ночи, — он поднял трубку.

Все замерли. Звонок мог нести с собой все, что угодно. Это был первый звонок со дня их появления в городке, если не считать переговоров по установленному в дальнем углу кабинета телефону спецсвязи с руководством Департамента.

— Слушаю, — произнес Мюрье. В течение последующих нескольких минут, не перебивая, он внимательно выслушивал сообщение. Коротко произнеся: — Хорошо, приглядывайте за ним, пока не возникнет необходимость познакомиться ближе, — он быстро нацарапал несколько слов на листке бумаги и положил трубку на место. Затаивавшейся в уголках его глаз усталости как не бывало. Он проворно выскочил из-за стола и, прихватив листок, направился к телефону спецсвязи. Дав вызов, он обернулся к напряженно следящим за ним четырем парам глаз и многообещающе подмигнул.