Казус белли или цейтнот резидента

Пугающая гримаса сползла с его лица, уступив место благодушному выражению. Надменные складки вокруг рта расправились. Все сегодняшние неприятности улетучились вместе с дымом. Макс, перестав тосковать по разгульной жизни в Берлине, погрузился в блаженное состояние. Даже хозяин гостиницы, этот надутый индюк, уже не казался ему столь отвратительным, как прежде. С ним можно было даже перекинуться парой слов.

— Как тебя зовут? — умиротворенно протянул Кех, разворачиваясь к нему.

Тот повел сонными слезящимися глазами, на миг распахнул их, как филин, и нехотя пробормотал:

— Андре Бомож.

Макс глубокомысленно кивнул.

Француз, поглядывая на раскрасневшегося охранника, покрутил носом, улавливая запах марихуаны. Он скроил кислую мину, но промолчал. За те деньги, что немцы платили ему, он был готов стоять за стойкой целую ночь, закрывая глаза на их странности. За один вечер касса была полна под завязку, что не случалось неделями. Поэтому сообщать жандармам о своих новых клиентах, как они того недавно потребовали, он был не намерен.

Андре хмыкнул. Ишь, чего удумали, стервецы! Чтобы он докладывал обо всех своих постояльцах. Как бы не так! Если эти тупоголовые бобики получают жалование из городской казны, то он свои денежки должен еще заработать. А если он начнет трубить на каждом углу о своих гостях, то его заведение все начнут обходить стороной как прокаженное. Нет уж, увольте, искать новую работу на старости лет он был не намерен. От жандармов всегда одни неприятности, а этого добра он наглотался за свою долгую жизнь достаточно, чтобы не создавать их себе своими собственными руками.

Он был доволен, что в гостинице сейчас не было ни прислуги, которую еще днем отпустил домой, ни других постояльцев, которые могли бы донести на его нынешних богатых клиентов жандармам.

Опершись локтем о стойку, Андре зачарованно уставился сквозь окно на косые струи дождя. В зале повисла тишина, изредка нарушаемая прерывистым дыханием Кеха.

Некоторое время спустя из задумчивости его вывело мерное поскрипывание расшатанных ступеней лестницы. В холле появился Курт Шрамм. Всегда холодный и невозмутимый, последние метры до Макса он преодолел одним прыжком, едва в нос ему ударила волна резкого запаха марихуаны. Он грубо залепил Кеху увесистую оплеуху.

Андре вздрогнул.

Склонившись к самому уху охранника, Курт зло прошептал, когда тот, наконец, в удивлении завращал одурманенными глазами:

— Какого черта ты здесь расселся?

Он тряхнул его за плечо, приводя в чувство.

— Ты где должен быть? За что я плачу тебе деньги? Неужели ты думаешь за то, чтобы ты тут покуривал травку?

Ничего не понимая, Макс продолжал пялиться на босса дурными глазами, хлопая ресницами, как сова.

Шрамм влепил ему вторую пощечину и снова заговорил лишь тогда, когда в глазах Кеха забрезжило осмысленное выражение.

— Иди, карауль машины. И молись, чтобы с ними все было в полном порядке…

Он с силой выбил стул из-под охранника, и тот растянулся по полу. Гостиница потонула в грохоте падения тяжелого тела.

Осознав реальность происходящего, Макс, очнувшись от грез, медленно, с тяжестью во всем теле поднялся с пола. Вытерев лацканом пиджака идущую носом кровь, он сжал огромные кулаки.

Первой его мыслью было прямо на месте разделаться с Куртом. Но он тут же ее испугался. Со Шраммом этот номер не прошел бы. Он был его боссом, а те, кто поднимал руку на хозяина, мгновенно становились вне законов того мира, в котором они жили. С такими безжалостно расправлялись.

От одной мысли, что он мог только что совершить непоправимое, он почувствовал себя неважно. Жадно глотая воздух, Макс понуро побрел к выходу на улицу. Взгляд Шрамма сверлил его спину, и он это чувствовал.

— Фу-у! — чуть слышно выдохнул Курт, когда ссутуленная спина Кеха исчезла за дверью.

Негнущимися пальцами он достал из кармана платок и вытер блестящий от испарины лоб. Нагнал же этот ублюдок на него страху!

Начав вести с Челышем двойную игру, он стал сам не свой. Разве он раньше когда-нибудь боялся этих громил? Однако сейчас, стоя напротив охваченного необузданной яростью Кеха, он молил Господа, чтобы Макс скорее одумался. На этот раз его пронесло. Тот был обкуренный и ничего не заметил. Но долго ли ждать следующего раза, когда его страх помимо воли выплеснется наружу? Они ведь не слезут с него, пока не превратят своими кулаками в трясущегося старика, вкладывая в свои удары всю накопившуюся на него злобу и мстя за былые унижения.

Курта передернуло, но жажда денег пересилила в нем чувство самосохранения. Закипая, он решил, что рассчитается с Максом сполна за пережитый страх при первой возможности.

Нащупав под курткой за поясом «магнум», выпирающий наружу, словно грыжа, он решил не расставаться с оружием, пока не завершит это дело. Кто знает, что этим отморозкам придет в голову в следующую минуту, но на ствол никто не попрет, если не сгорает от нетерпения отправиться на тот свет. Уж что-что, а владеть этой штукой он умел лучше всех, подолгу набивая руку в тире.