Кейджера Гора

— Понятно, — кивнул он.

Со стороны внутреннего двора послышались отрывистые команды, крики, и звон оружия. Я подскочила окну, выглядывая вниз.

— Это гвардейцы, — пояснил Лигурий, — они выступают, чтобы рассеять толпу.

— Да, — сказала я.

Гвардейцы, построившись в две колонны, со щитами и копьями, выходили за ворота. Через какие-то мгновения, на видимом отсюда участке площади появились бегущие прочь мужчины и женщины.

— Это всего лишь небольшие группы несогласных, — постарался успокоить меня первый министр. — Не берите в голову. Вас любят в Корцирусе.

— Как мне кажется каждая из наших новых побед, — заметила я, — происходит все ближе к Корцирусу.

— Конечно, Вы помните серебро, привезенное из Аргентума? — спросил он.

— Да, — кивнула я. — оно не могло не броситься в глаза, на параде в честь очередной победы несколько недель назад, который мы принимали.

— Который Вы принимали, моя Татрикс, — скромно поправил он меня.

— Да, — не стала я спорить.

Мне хорошо запомнился этот парад. Лигурий сидел вместе со мной в паланкине. Благодаря огромному росту и величавой осанке, его фигура сразу бросалась в глаза. Как и в мои предыдущие официальные выходы в город, очевидно в соответствии с традициями Корцируса, я была без вуали. Кажется черты моего лица, теперь стали известны тысячам горожан.

— Кажется, что серебра было даже несколько больше, чем ожидалось, — сказала я.

Лигурий промолчал.

— Наши войска вошли в Аргентум? — напрямую спросила я.

— Наши генералы не сочли это необходимым, — ответил Лигурий. –

— Кажется, что наша первая победа, после захвата шахт, произошла на Полях Хесиус, — припомнила я.

— Да, — согласился Лигурий.

— Вторая — на берегах Озера Иас, — продолжила я, — А третья — к востоку от Иссис.

Иссис — это река, текущая на северо-запад, и впадающая в Воск далеко на севере отсюда.

— Да, моя Татрикс, — признал Лигурий.

— Теперь мы победили еще раз, на сей раз на Равнинах Этеоклес, — добавила я сведения к уже имеющимся.

— Да, моя Татрикс.

— Эти равнины находятся в пределах ста пасангов от Корцируса, — подвела я итог.

— Это — часть плана, моя Татрикс, — попытался объяснить Лигурий. — Мы растягиваем их линии снабжения. В тот момент, когда мы сочтем это целесообразным, мы навалимся как тарн на табука, и перережем их. Вот тогда, измотав голодного деморализованного противника, мы покончим с ним одним сокрушительным ударом. Не волнуйтесь, Леди. Враги скоро будут беспомощны. Они уже очень скоро окажутся под нашими мечами.

— Нет ли в городе недостатка продуктов? — осторожно поинтересовалась я.

— Во дворце ни в чем нет никакого недостатка, — отмахнулся Лигурий. — Леди Шейла ведь насладилась своим пряным вуло этим вечером?

— А в городе? — уточнила я.

— Во время войны, всегда возможны некоторые незначительные лишения.

— Так ли они незначительны?

— Да, — кивнул он и, пятясь к двери и кланяясь, произнес: — С Вашего разрешения.

Лигурий ушел. А я спросила сама себя, как чувствует себя женщина, обязанная вставать в позу «поклон рабыни» перед таким мужчиной, и каково это оказаться в его руках.

Отбросив ненужные мысли в сторону, я вновь повернулась к зарешеченному окну. Отсюда, если присмотреться, можно было разглядеть, колеблющуюся на ветру и поблескивающую в лучах солнца, противотарновую проволоку. Она было натянута над внутренним двором, между крышами дворца и стенами. Насколько я слышала, ее натянули и других частях города.

Вновь открылась дверь и переступившая через порог Сьюзан опустилась на колени и склонила голову. Обычно, рабыни обязаны вставать на колени, входя в помещение, в котором находятся свободные людей. Это правило распространяется, и на обратную ситуацию, они встают на колени всякий раз, когда в помещение где они находятся, входит свободный человек.

— Ты можешь закончить свою работу, — сообщила я рабыне из Цинциннати, штат Огайо.

— Да, Госпожа. Спасибо, Госпожа, — сказала девушка, и через мгновение, уже снова стояла на четвереньках, опустив голову, и мокрой тряпкой оттирала каменные плитки пола, тщательно с них удаляя остатки липкого, уже подсохшего вина.

— Сьюзан, — окликнула я ее.

— Да, Госпожа? — девушка оторвалась от работы и подняла голову.

— Лигурий уже говорил с Тобой? — спросила я.

— Да, Госпожа, — кивнула она.

— Значит, Ты уже знаешь, что сегодня вечером Тебе придется танцевать перед мужчинами, — поняла я.

— Да, Госпожа. Перед отобранными им гвардейцами. Танец плети.

— Это была не моя идея, Сьюзан. Я не просила, чтобы Лигурий наказал Тебя. Это он сам решил. Я хочу, чтобы Ты знала это. Мне, правда, жаль.

— Мне даже в голову не могло прийти, что это, могло, быть Вашей идеей, Госпожа, — улыбнулась Сьюзан. — Ведь Вы даже не хотели моего наказания. Госпожа всегда выказывала ко мне невероятную мягкость. Госпожа всегда была невероятно добра ко мне. Почти как если бы ….

— Что? — не поняла я ее оговорку.

— Почти, как если бы Госпожи кое-что понимала в беспомощности и уязвимости рабыни.

— И что могу я, свободная женщина, понимать в этом? — сердито спросила я.

— Простите меня, Госпожа, — взмолилась Сьюзан. — Конечно же, Вы, как свободная женщина, не могли!