Кембриджская школа. Теория и практика интеллектуальной истории

Историк, будучи частью академической системы, не перестает быть «политическим актором». Эта точка зрения, обоснованная Пококом в целой серии статей [Pocock 1996 / 2009; 1998 / 2009; 2005 / 2009], чрезвычайно важна для понимания прагматики подхода Кембриджской школы. В силу этого обстоятельства кембриджская методология не только имеет значение в контексте современных исторических и культурологических исследований, но и, шире, способна сформировать рефлексивную политическую культуру в России. Идеи Покока и Скиннера могут оказать стимулирующее воздействие как на исследования по интеллектуальной истории и истории дискурса в широком междисциплинарном поле, так и на формирование полноценной и методологически ответственной истории политической философии в России. Использование исследовательских матриц, разработанных для анализа дебатов в городских итальянских республиках и в Британии Нового времени, в разысканиях о русской политической истории предполагает дополнительную рефлексию о границах применимости метода. Прежде всего следует поставить вопрос о степени автономии публичной речи в рамках государственной репрессивной системы, политической традиции или экономических отношений, об институционализированных формах публичной дискуссии в отечественном контексте.

Содержательно наиболее актуальной для современной России представляется республиканская перспектива, предложенная Пококом для анализа истории социальной легитимации, освоения и одновременно ограничения господствующих в обществе коммерческих отношений, которые сегодня мы можем назвать капиталистическими (см., в частности: [Pocock 1985]). Нелегитимность частной собственности и коммерческих отношений, де-юре и во многом де-факто составляющих основу современных социальных отношений в России, делает социальные институты рынка и общественного порядка неустойчивыми и одновременно сужает возможность нормативной коррекции соответствующих коммерческих отношений и практик. Например, сложившиеся в России формулы порицания богатства не различают «административный откат» и «предпринимательскую прибыль», «олигарха» и «крупного предпринимателя». Подход к политическим языкам и традициям политической философии как к автономным типам социального действия позволяет видеть и, возможно, отчасти укреплять фундаментальную роль риторики и политической дискуссии в формировании устойчивых институтов современного российского общества.

В современной истории России капитализм и рыночные отношения были введены в результате стремительной серии радикальных реформ, на подготовку и публичное обоснование которых у реформаторов было очень мало времени. Этот опыт отчасти напоминает и предшествующий период: дворянская частная собственность, законодательно оформленная при Екатерине II, через полтора столетия оказалась недостаточно укорененной в общественных институтах. Кровавый и обесчеловечивающий опыт революции и опыт насильственного построения социалистической экономики, не обеспечившей длительной устойчивости, показывают, что легитимация частной собственности в России есть ключевое условие стабильного социального порядка как такового, а не просто защита политических и экономических интересов одной группы. При этом легитимация через общественную полемику исторически обозначает не просто признание прав собственности, но и встречные обязательства собственников перед обществом. Задача убедить общественное мнение в долгосрочных преимуществах капитализма, либеральных ценностей, представительной демократии или всерьез обсудить социальные последствия реформ выглядела в 1990‐е годы как почти неразрешимая и, по сути, не ставилась. Более существенно то, что более двадцати лет спустя, медленно спускаясь с исторического пика экономического и потребительского благосостояния, российское общество не признает основы своего экономического устройства и почти неспособно обсуждать этот вопрос на понятном основным участникам разговора языке.