Кесарево сечение

А где-то там, в Караганде, сидел Петр Янович, продумывая меры воздействия. Отдаете ли вы себе отчет, насколько тонкая была игра?! И на каком волоске все эти годы висело реноме Петра Яновича? Ведь под вывеской нашей организации в космическом пространстве циркулировали какие-то люди и какие-то грузы. Неизбежны всякие происшествия. И у очень многих официальных лиц в голове возникают всякие опасения: как бы чего не вышло! И возникает желание крепко дать по рукам, а то и просто запретить к чертовой матери, чтобы не путались под ногами! Этих Гиря нейтрализовал чисто административными мерами, такой, знаете ли, подковерной борьбой. Филигранная работа!

Однажды, помню, ко мне в офис пожаловал сам Шатилов. Он тогда еще был заместителем Председателя Коллегии, курировал кадры и безопасность. Его сопровождал Петр Янович. Мы покалякали о разном, вспомнили былое. Потом Шатилов осведомился, какие у нас проблемы, и может ли он содействовать. Ратовал за установление более тесных контактов. Потом сетовал на то что в ГУКе наметился отток личного состава, возникают кадровые проблемы, надо бы как-то шире пропагандировать значимость освоения космического пространства в молодежной среде, а для этого надо, опять-таки, устанавливать более тесные контакты. Потом пожаловался, что вот Петр Янович ему доложил о том, что некоторые наши мероприятия связаны с повышенным риском, необходимо тщательнее инструктировать и, есть предложение, при необходимости, вводить в состав групп соответствующих специалистов ГУК… Гиря в это время кивал головой, скорбно поджав губы. Понятно было, чье это предложение. И мне становилась понятна подоплека встречи. А вам?

– Разумеется, – сказал я. – Гиря хотел везде иметь "своего человечка".

Сомов скривился.

– Разумеется, нет. Петр Янович понимал, что если в составе группы имеется официальный представитель ГУК, то группа имеет уже официальный статус, и все прочие сотрудники ГУК со своими вопросами и претензиями должны будут обращаться к нему, а не к кому попало из состава группы. И это важно, поскольку кто попало не всегда знает что именно нужно отвечать и в каком порядке, если дело касается безопасности и разного рода формальностей. Неделей позже Гиря связался со мной, сказал, что вопрос с представителями решен положительно, но есть одно "но". Поскольку у них есть проблема с кадрами, желательно, чтобы мы выделяли представителя из своих рядов, каковой будет соответствующим образом снабжен соответствующим документом, проинструктирован, в том числе и по вопросам соблюдения мер безопасности, а в необходимых случаях и им лично. Он ожидает, что проведение этих мероприятий в жизнь существенно повысит безаварийность, уменьшит травматизм и усилит порядок на межпланетных трассах и в отсеках космических баз. И пожелал всяческих успехов.

– Каковые и не замедлили? – ехидно поинтересовался Вася.

– В обязательном порядке! – ответствовал Сомов. – Усилия утроились, результаты упятерились. Накал энтузиазма рос и пузырился. Я резко возвысился в собственных глазах. Мне даже начало нравиться мое положение. Я с удовольствием подписывал всякие красивые бумажки, председательствовал в заседаниях, представительствовал на форумах. Мне – можете вообразить! – стало нравиться распекать нерадивых и указывать на недостатки в работе. Мне чудилось, что я проник в план Гири и держу все нити в своих руках. Я решил, что найдена отличная форма канализирования романтики в нужное русло. Короче, я благодушествовал.

Но вот, однажды, в начале четвертого года моего президентства, анализируя текущую деятельность, я вдруг снова ощутил беспокойство. Я даже точно не помню, что, собственно, было тому причиной, – Сомов на секунду задумался. – Нечто геометрическое… То есть, я вдруг осознал, что в Солнечной системе есть какие-то точки притяжения, куда перетекают люди и грузы. И точки эти имели вполне определенные орбиты. Если бы они располагалась вблизи планет, или больших спутников, меня бы это не смутило. Но они располагалась в пустоте. Я вгляделся в эти точки пристальнее и понял, что их орбиты – в поясе астероидов. Вот тогда я пригласил Артура, и между нами состоялся очень важный приватный разговор.

Я не стал вилять и прямо спросил его, что все это значит. В ответ он молча достал из папки тощую брошюрку и положил мне на стол. Я взглянул на титульный лист – это был меморандум группы "Гений" – и сказал, что не только знаком с текстом, но отчасти, являюсь его автором.

"Тогда что вы, собственно, от меня хотите?"

"Ясности. Означает ли это, что вы пытаетесь соорудить космический корабль класса звезда-звезда?"

"Да", – ответил он.

Меня словно бы мешком с песком шарахнули по голове. Но виду я не подал.

"Тогда я хотел бы знать, кто, когда и куда на нем полетит? И главное, зачем?"