Кесарево сечение

Сомов умолк. Мы тоже молчали, подавленные развернутой перспективой. Я прикинул, что, поднатужившись, мы с Васей можем изобрести еще пару вариантов, столь же замысловатых, сколь и глупых. Но, в целом, это направление не казалось многообещающим.

– Вы помните, что мне сказал Артур Асеев перед тем, как я впервые увидел его улыбку? – сказал Сомов, с улыбкой. – "Человечество будет располагать таким средством, и пусть само выберет цель". Тогда меня это, не сказать, чтобы удовлетворило, но, скорее, вдохновило. И я… Не знаю… Ведь где-то в глубине души я романтик. Мне этого хватило. Я принялся думать о том, каким образом "человечество" будет выбирать "цель". Но почему-то не очень налегал на вопрос о том, какую же цель "человечество" сочтет безусловно приоритетной. А теперь я обращаю ваше внимание на то, что "меморандум" напрямую связывает опасности, угрожающие человечеству, с необходимостью иметь средства для межзвездных перелетов. Аргументация, на первый взгляд, кажется очевидной: в любой замкнутой физической системе энтропия может только расти. По аналогии: в любой замкнутой общественной системе должно происходить нечто подобное, например, рост негативных явлений. Но причем тут наш "скиталец"?! Он, допустим, улетит, а когда вернется – неизвестно. Да и вообще, вернется ли? Можно предположить, что таким образом человечество как бы выпустит пар и снизит внутреннее давление – наиболее романтичная и агрессивная его часть займется каким-то делом, а потом и вовсе исчезнет в межзвездных парсеках. Но что будет делать оставшаяся часть? Киснуть? Вывод, к которому я пришел, таков: в обозримой перспективе создание коммуникационной межзвездной сети весьма проблематично. И проблема даже не в том, что нам некуда лететь. Проблема в том, что нам не с кем сообщаться.

Вот к какому выводу я пришел шесть лет назад. И понял, что Гиря пришел к нему же несколько раньше. Худо ли бедно, но это хоть как-то объясняет его поведение.

Ход мыслей Гири примерно таков. Что делать – непонятно? Но что-то делать надо. Да, сейчас перспективы туманны. Однако, спустя какое-то время, возможно, прорежется что-то новое, обнаружатся новые факторы, ученые что-то родят… Но для этого необходимо, чтобы кто-то уже теперь думал и суетился, сосредотачивая усилия в нужном направлении.

Вот эту ситуацию он и создавал, поелику было возможно. Агитировал, спасал, направлял мудрым словом, дрессировал буйных, поощрял прилежных и порол нерадивых. За неимением лучшего, он создавал ситуацию мутной воды, надеясь выловить рыбку. А в мутной воде, судари мои, рыбку можно выловить только частой сетью! Это я вам говорю как мудрец…

Но, похоже, он недооценил темпы развития процесса, который сам же и запустил. В его сети залетела не то щука, не то золотая рыбка. Или рыба сом с большим усом. Короче, непонятно что. Сеть пока держится, но теперь неясно даже, кто кого поймал – Гиря рыбку, или рыбка Гирю! И Петр Янович, как только понял это, сразу же воспользовался советом классика: "Осмотрись, не в ухе ли ты плаваешь?"

Как вам такое объяснение?

– В первом приближении оно подозрительно напоминает правду, – произнес Вася тоном человека, обремененного жизненным опытом. – Я всегда считал шефа порядочным человеком.

– Пожалуй, – согласился я. – Кстати, мы и с Сюняевым трандели в этом же контексте, да и Петр Янович тоже кое-что воспроизводил в этом роде. Не могу только понять, почему он в "братьев по разуму" уперся?

Сомов хмыкнул.

– То есть, Гирю мы осуждать больше не склонны? Тогда братьев отложим, и поехали дальше. Как уже сказано, с Гирей я покончил, но Асеев?.. Лозунги – дело хорошее, но что он фактически делает? Мне представлялось разумным следующее предположение: он отлавливает в космосе разный мусор, стаскивает его в одно место, скажем, в поясе астероидов, и что-то там из него лепит. Все, естественно, при полной или частичной конспирации, под покровом тайны и в режиме сугубой секретности. Я попенял на себя за то, что, будучи облечен полномочиями, увлекся обеспечением грандиозных проектов научной секции, пустил все на самотек, и был совершенно не в курсе конкретной деятельности технической секции. А теперь у меня нет никаких полномочий, и меня не пустят даже на порог тех дверей, которые я раньше отпирал своим ключом. И вот тогда… Как вы думаете, что я сделал?

– Мы заинтригованы и теряемся в догадках! – сказал я.

– Но что бы вы сделали на моем месте?

Вася рубанул рукой воздух, наклонился и страшным шепотом произнес:

– Мы бы перешли на нелегальное положение, и попытались бы… К слову сказать, вчера Петр Янович мне это уже предложил.

– Прелестно! Но вы с Петром Яновичем опоздали лет на пять. Теперь в этом нет никакой необходимости, поскольку я там побывал уже множество раз.

– Где? – синхронно спросили мы с Васей.