Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА

«Ничего нового, – сказал я. – Волдыри. Кровь. Все как обычно».

«Ты убьешь свои стопы, KG».

«Им и так хана. Давайте играть».

Как только я понял, что баскетбол будет моей жизнью – и моим источником заработка, – я разработал план, который должен был помочь мне справиться с эмоциональной и физической болью. Я мысленно вернулся к самой сильной боли, которую когда-либо испытывал. Мне было девять или десять, я делал сэндвич для младшей сестры. Я невнимательно смотрел за тем, что делал, и в результате порезал себе палец. Чуть не отрезал его с концами. Боль была невыносимой. В другой раз я подрался с пацаном, который пробил мне башку. Потом, спустя недолгое время, я влип в неприятности в школе. Мама разозлилась на меня и распустила руки. Еще больше боли. В тринадцать я гонял мяч на Кросби-Сёркл. На площадке было скользко из-за недавнего дождя. Когда я решил данкануть через одного парня, я поскользнулся и упал прямо на голову. Просто мать-ее-невообразимая боль.

Эти эпизоды боли были теми отправными точками, которые я держал в уме, став профессионалом. Ничего хуже этих инцидентов не будет. Если я мог вытерпеть то, что терпел ребенком, я смогу вытерпеть это и во взрослом возрасте. Я стал смотреть на боль как на зуд. Зуд раздражает, но если постараться, можно удержаться от расчесываний. Не чешись десять секунд. Потом еще десять. Потом тридцать. И вскоре ты вообще забудешь про зуд.

Я получаю удары в грудь и даже локти в шею. Боль незамедлительна. Боль остра. Боль буквально кричит, требуя реакции. Ты хочешь заорать, отомстить или упасть на пол. Но ты можешь и выйти из тела – хотя бы на секунду. Можешь взглянуть на произошедшее откуда-то извне, из-за пределов пространства и времени и сказать: «Ох, сейчас мне просто надо успокоиться».

Боль, вызванная износом, это одно. Боль, вызванная соперниками, – другое. Зак Рэндольф рассказывает историю о том, как он, играя за «Портленд», схлестнулся со мной в трэш-токе. Его достала моя болтовня, и он начал жестко фолить на мне. Тогда-то я и застиг его врасплох. Вместо того чтобы отвечать ему, я упал на пол и сделал пять отжиманий подряд. Это был эпичный вынос мозга. Зи-Бо не знал, как на это реагировать. Тебе тут вмазали по морде, а ты отвечаешь на это тем, что «упал-отжался»? После такого с тобой никто не захочет иметь дела. Они знают, что ты, должно быть, псих.

Хотел бы я сказать, что всегда реагировал на провокации именно так. Но когда я на площадке, я не привык подставлять другую щеку. Чтобы понять это, вам лишь надо зайти на YouTube и посмотреть, как я взрываюсь, когда думаю, что на меня пытаются наехать. Иногда я взрываюсь из-за боли, которую испытываю; а иногда я взрываюсь потому, что думаю, что очередной тип слишком, мать его, вольно трактует правила. Моя репутация бойца заслуженна, и здесь мне нечего стыдиться.

Как бы то ни было, тема боли никуда не уходит. Я обнаружил, что если метод «выхода из тела» не срабатывает, я могу прибегать к другим вариантам. Предположим, что я спешу на подбор и в этот момент ушатываю колено. Колено болит просто адски. Я могу поговорить с болью; могу поговорить с коленом; я могу сказать: «Колено, пошло ты в жопу. Хорош реветь. Хорош сопли размазывать. Хорош травить мне свою слезливую историю. Переживешь. Ты ведь просто колено. У меня миллион других частей тела, которые работают просто отлично. Так что давай выпрямляйся и дай мне заняться делом».

Если это не срабатывает, я пробую подышать. Просто вдыхаю боль и выдыхаю ее. Не кричу. Не нервничаю. Не думаю. Только вдыхаю и выдыхаю. Найди правильный ритм для дыхания и подыши.

А если и дыхание не помогает, всегда есть таблетки. Если я принимал «Вайоксс», я не мог принимать ничего больше. Однако без «Вайоксс» я мог закинуться парой таблеток «Адвила», или «Тайленола», или «Индоцина». Перед каждой игрой я проглатывал в среднем по пять таблеток.

У всех этих способов справиться с болью есть более глубокая цель: не обращай боль в ненависть. Думаю, мне лучше повторить эти слова еще раз: «Не обращай боль в ненависть». Они требуют повторения, потому что это, пожалуй, единственный для меня способ удержаться от ненависти.

У меня была масса причин ненавидеть. Мы все ненавидим. Мы все сталкивались с несправедливостью к себе. Говоря откровенно, у всех нас есть обоснованные поводы горевать. Нас всех обманывали – и это касается даже тех, кто еще не знает, что их н*****и. Можно сказать, что ненависть оправданна. Можно с умным видом рассуждать, что ненависть – искренняя реакция на жестокое и несправедливое обращение. Поэтому и хочется ненавидеть в ответ или причинять боль в ответ или мстить каким-то изощренным способом.