КГБ: приказано ликвидировать

О том, что Бурцев близок к истине, говорят несколько фактов. Во-первых, Навашин был близким другом Семена Борисовича Членова, который еще до революции состоял в подпольной социал-демократической организации, объединяющей воспитанников средних учебных заведений Москвы и курировал ее по указанию Н. Бухарина и Г. Сокольникова, тогда членов Московского комитета РСДРП(б). После революции Членов работал в наркомате внешней торговли, а в 20-х годах находился во Франции в качестве юрисконсульта советского полпредства в Париже. Вернувшись в СССР, он стал в НКВТ главным юрисконсультом, а в 1936 году был арестован НКВД. Следователи планировали пустить его в качестве одного из фигурантов по делу, «параллельного антисоветского центра» вместе с Пятаковым и Радеком, но Сталин по только ему известным причинам вычеркнул его фамилию из списка обвиняемых и заменил другой. Во-вторых, когда 23 января 1937 года в Москве начался процесс над Пятаковым, Радеком, Сокольнковым, Серебряковым и другими (т. н. «процесс семнадцати»), где многие подсудимые были друзьями Навашина, он публично высказал несогласие с предъявленными им обвинениями, отстаивая тем самым репутацию старых большевиков и обличая террор, развязанный Сталиным. И в-третьих, после публикации материалов следственного дела бывшего начальника ИНО А. Артузова не осталось никаких сомнений в том, что Навашин до конца своих дней оставался его наиболее доверенным агентом во Франции. Интересно и то, что убили Навашина через два дня после начала московского процесса — 25 января 1937 года.

О том, как произошло убийство, писали многие французские газеты. Вот, например, что сообщала по этому поводу все та же эмигрантская газета «Меч» от 31 января 1937 года в статье «Загадочное убийство невозвращенца»:

«Д.С. Навашин имел обыкновение каждое утро совершать прогулку в Булонском лесу, вблизи которого он жил.

25 января он, как обыкновенно, в 9 часов утра вышел на прогулку, держа на привязи двух своих собак. На нем был спортивный, элегантный костюм; в руке он держал тяжелую палку с острым железным наконечником, которая, в случае надобности, могла бы послужить и оружием.

В 10 час.30 мин. он прошел мимо молочной фермы и свернул с дороги в лес.

То, что произошло дальше, стало известным из показания единственного свидетеля убийства, счетовода ле Вефа.

— Прогулка моя в лесу, — рассказывает ле Веф, — была прервана начавшим накрапывать дождем. Поджидая автобус, я заметил в нескольких десятках метров, среди кустарника, двух субъектов, которые не то боролись, не то дрались.

Продолжалось это всего несколько секунд. Затем раздалось три выстрела. Один из боровшихся упал на землю, другой бросился бежать в сторону Сюрен, держа в руке револьвер. Судя по тому, как он бежал, этому человеку не больше 25–30 лет. Это человек спортивного вида. Одет он был в серую фуфайку. Пиджака на нем не было…

Я подбежал к месту происшествия. Собаки выли, и мне пришлось отогнать их камнями от тела хозяина. Человек лет пятидесяти лежал, уткнувшись ничком в землю. Правая щека его была изуродована пулей. По-видимому, другая пуля попала в сердце, потому что на груди также быстро показалась кровь. Неизвестный был убит наповал.

Ле Веф дал знать полиции. На убитом не нашли никаких документов. Труп опознала служанка, которую жена Навашина, обеспокоенная долгим отсутствием мужа, послала на поиски.

Экспертиза, проведенная полицейским врачом, показала, что Навашин был убит кинжалом, напоминающим штык, а не револьверной пулей…

Сходясь во мнении, что убийство совершено на политической почве, газеты высказывают различные предположения. Большинство газет связывают убийство с московским процессом, считая его делом ГПУ, тем более, что на месте убийства найден кусок „Humanite“ (газета французских коммунистов — авт.), выпавший из кармана убийцы. Газеты крайнего левого лагеря стараются перебросить обвинение на Гестапо, указывая на антифашистскую деятельность Навашина».

В Москве откликнулись на убийство Навашина моментально. Уже 27 января все центральные и многие местные советские газеты опубликовали следующее заявление ТАСС:

«По сообщениям агентства ГАВАС 25 января в Булонском лесу в Париже убит невозвращенец, некий Навашин. Все газеты подчеркивают, что убийство совершено на политической почве. Для политической характеристики Навашина важны два момента. „Попюлер“ подчеркивает, что Навашин в последнее время активно разоблачал происки германского фашизма в Румынии и Польше, в странах Северной Европы и высказывает предположение, что убийство Навашина является делом рук гестапо. Газета „Тан“ в свою очередь указывает, что Навашин в свое время был близок с Пятаковым и Сокольниковым — руководителями антисоветского троцкистского центра. Газета „Тан“ добавляет, что имеются основания предположить, что Навашин был хорошо осведомлен о деятельности этого центра. В связи с этим обстоятельством ряд газет отмечают возможность, что Навашин убит троцкистами, опасавшимися разоблачений.