КГБ: приказано ликвидировать

Через четыре месяца после написания этих слов Троцкий, являвшийся одним из создателей советской машины государственного террора, был убит людьми, также считающими себя марксистами и пролетарскими революционерами. Воспитанные на традициях и опыте большевистских и левоэсеровских боевиков, считавших террор действенным средством для достижения политических целей, они искренне думали, что не только делают правое дело, но и делают его абсолютно правильными методами. Однако палка, как известно, имеет два конца. И проводники советского государственного террора очень скоро на себе почувствовали, что такое быть его объектом. В результате к началу 40-х годов многие из тех, кто осуществлял «литерные» акции в отношении противников советского строя и большевизма, были сами репрессированы.

Одним из первых был репрессирован начальник Разведупра РККА в 1924-35 и 1937 году, участник разработки операции по захвату атамана Анненкова Ян Берзин. В 1936 году он был направлен в Испанию в качестве главного военного советника. Как бывший начальник Разведупра, он занимался и вопросами разведки и на этой почве имел частые столкновения с представителем НКВД Орловым. Вот что вспоминает по этому поводу В. Кривицкий:

«В марте 1937 года мне довелось познакомиться с конфиденциальным докладом Берзина наркому обороны Ворошилову. Доклад был также адресован Ежову, преемнику Ягоды на посту шефа ОГПУ. Такие доклады предназначались для Сталина, но адресовались обычно вышестоящим начальникам их авторов. После оптимистической оценки общего положения в стране и похвал в адрес генерала Миахи Берзин переходил к сообщениям о недовольстве и протестах в руководящих испанских кругах в связи с деятельностью ОГПУ. Констатировалось, что агентура ОГПУ компрометирует советскую власть в глазах испанцев своим произвольным вмешательством и шпионажем в правительственных кругах. В заключении Берзин предлагал немедленно отозвать Орлова»[266]

.

Но отозван был не Орлов, а Берзин. Он покинул Испанию в мае 1937 года. За выполнение ответственного правительственного задания его наградили орденом Ленина и присвоили звание армейского комиссара 2-го ранга. А 9 июня 1937 года он вновь был назначен начальником РУ РККА. Но долго проработать в этой должности ему не пришлось. 27 ноября 1937 года он был арестован, обвинен в организации латышской контрреволюционной организации и шпионаже в пользу латвийского генштаба и 29 июля 1938 года расстрелян.

Затем настал черед организатора убийства Чжан Цзолиня Христофора Салныня. После возвращения, в 1929 году из Китая, где он принимал участие в конфликте на КВЖД, организуя диверсии в тылу китайских войск, Салнынь несколько лет находился на нелегальном положении в странах Центральной и Восточной Европы, а в 1932 году вернулся на Дальний Восток. Будучи помощником начальника Разведотдела штаба ОКДВА по диверсионной работе, он занимался организацией в Северном Китае разведывательно-диверсионных и партизанских отрядов, действующих против японской армии, которая в 1931 году оккупировала Маньчжурию. О его успешной деятельности на этом посту говорит тот факт, что 10 октября 1935 года «за исключительно добросовестную работу при выполнении особо ответственных заданий» он был награжден золотыми часами, а в декабре ему было присвоено воинское звание бригадного комиссара.

Богатый опыт Салныня было решено использовать для организации работы созданного в 1935 году спецотделения «А» Разведупра (активная разведка). Поэтому в феврале 1936 года он был назначен помощником начальника спецотделения «А». В 1937 году Салныня направили в Испанию советником XIV (партизанского) корпуса. В Москву он вернулся в начале 1938 года, а уже 21 апреля его арестовали по обвинению в шпионаже и участие в заговоре против советской власти. Следствие по его делу продолжалось больше года, а 8 мая 1939 года он был приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в тот же день.

Больше повезло помощнику Салныня по организации первого покушения на Чжан Цзолиня Леониду Бурлакову. После освобождения из китайской тюрьмы он был награжден орденом Красного Знамени и, подлечившись в санатории, продолжил службу в военной разведке. В 1931–1932 годах он — помощник начальника разведки 67-й стрелковой дивизии и помощник начальника Разведотдела ОКДВА, а с 1932 года — помощник начальника Разведотдела Морских сил Дальнего Востока. В мае 1937 года его переводят в Москву преподавателем Центральной школы подготовки командиров штаба РККА, а 2 сентября 1938 года арестовывают по обвинению в участии в антисоветском военном заговоре, вредительской работе в разведывательной службе Тихоокеанского флота и шпионаже в пользу Японии.