КГБ: приказано ликвидировать

В этой жуткой истории погибла вся семья Луговских, не пожалели 54-летней женщины и 14-летней девочки, не говоря уже про 17- и 19-летних девиц, которые были найдены с разбросанными по сторонам ногами и жутким видом полового органа. Говорили, что эти девицы переходили из рук в руки целого эскадрона и каждый получивший жертву после другого еще более измывался над несчастными. Жена помощника атамана Мартемьянова была найдена с распоротым животом и разодранными ногами. Вещей убитых не нашли, но, как говорили, в личном штабе атамана много золота и серебра с метками погибших. Позднее по приказу генерала Дутова произведи дознание в управлении эмигрантами. Васильева поймали, арестовали, и он погиб голодной смертью в том же Оренбургском полку уже в Китае»[81].

Оказавшись в Китае, Анненков намеревался присоединиться к атаману Семенову. Но китайские власти, знавшие о «подвигах» анненковских партизан и не желавшие их повторения на своей территории, 27 марта 1920 года у пограничного города Джимпань полностью разоружили отряд атамана. И хотя после этого Анненкова покинули многие партизаны, его отряд к июлю все еще насчитывал около 700 человек.

Поэтому губернатор Синьцзяна Ян Цзысян потребовал перевода отряда в Монголию. О том, что произошло дальше, сам Анненков рассказывает следующее:

«Отряду определили путь по Большой Маньчжурской дороге, и мы выступили в октябре 1920 года. Однако по миновании шести переходов по распоряжению того же губернатора отряд остановился. Нам предложили изменить маршрут и двигаться севернее, так называемой караванной дорогой. На пути стоял город-крепость Гучен. В ночь на 25 декабря во время празднования отрядом рождественского сочельника с крепостных стен по нашему расположению был открыт оружейный огонь. Мы понесли некоторые потери. Полковник Размазин по собственной инициативе с сотней вооруженных партизан занял крепость.

Китайцы бежали, бросив всю артиллерию. Наутро была создана русско-китайская комиссия для разбирательства инцидента. И хотя она не выдвинула против нас никаких серьезных обвинений в возникновении конфликта, китайская сторона потребовала, чтобы в дальнейшем отряд двигался четырьмя сравнительно небольшими эшелонами…

Мне же предложили прибыть для переговоров в город Урумчи, и я выехал туда немедленно. В Урумчах меня тотчас арестовали под предлогом невыполнения приказа о разоружении отряда. Арестовали и прибывших семь человек, сопровождавших меня. По требованию китайских властей остатки отрада четырьмя эшелонами продолжили движение на восток»[82].

Но, думается, арест Анненкова властями Синьцзяна был ответом на рождественский сочельник, который его партизаны, привыкшие грабить и насиловать, устроили себе в Гучене.

Что касается «сказок» Анненкова об обстреле его отряда со стен крепости, то им мало кто поверил. Как бы там ни было, но Анненков оказался в тюрьме и пробыл в заключении более трех лет — до февраля 1924 года. И все это время он настойчиво обращался с просьбой о скорейшем освобождении к английским, французским, японским и другим посланникам в Китае, клятвенно заверяя их, что продолжит борьбу с советской властью. С такими же просьбами обращался к посланникам и начальник штаба Анненкова полковник Н. Денисов. При этом он не стеснялся передергивать факты и путать даты, о чем свидетельствует, например, его письмо французскому посланнику в Западном Китае от 20 августа 1921 года:

«Высокопочтенный господин посланник!

…В то время, как Омск и все города Сибири перешли в руки большевиков, армия атамана Анненкова продолжала жестокую и неравную борьбу. И только когда не осталось снарядов и патронов, атаман с остатками своей армии интернировался в Китай 27 марта 1920 года у пограничного китайского городка Джимпань. Все оружие — пушки, пулеметы, винтовки — при переходе границы сданы китайским властям. После того, как все желающие из армии ушли, она переформировалась в отряд и в нем осталось 700 человек. В июле того же года китайскими властями отряду было предложено перейти в Урумчи и далее — в Монголию — Кобдо…

27 марта (sic!) утром выступил эшелон, с которым шел сам атаман Анненков. Пройдя одну версту, эшелон был остановлен, и китайские власти сообщили, что эшелон задерживается по причине вспыхнувших народных волнений в провинции Ганьсу.

Анненкова попросили для переговоров по поводу задержки эшелона в крепость города Гучена. Атаман ничего плохого не подумал, конечно, согласился и уехал. Затем атаману было объявлено, что необходимо поехать в Урумчи для личных переговоров с генерал-губернатором. Атаман согласился и 30 марта уехал в Урумчи, где находится по настоящее время. Я, как старший, остался за атамана отряда. Несколько раз опротестовывал незаконное лишение его свободы, но все напрасно. Ответом на все мои протесты было гробовое молчание. Атаман посажен в тюрьму и охраняется китайскими властями.