Хакеры сновидений: Архив 7-9

Питер. Солнце в глаза. Август 2001 года. До великой трагедии в Америке оставалось меньше месяца. Ее уже планировали. О ней уже знали – и знали не только террористы Бен-Ладена. В управление ФСБ Санкт-Петербурга хранилось электронное письмо, написанное группой «Неман». Молодые исследователи оккультизма и аномальных явлений предупреждали власти об опасности. Вверху на листе с печатной копией письма стояла резолюция: «Выявить и взять всю группу.» Дальше дата, закорючка подписи... Еще одна копия этого сообщения попала в руки принцу Таламаски – верховному жрецу древнего ордена, основанного в восьмом веке нашей эры. Принц не жил в России, и он говорил на другом языке, поэтому просто сказал своим слугам: «Theymustdie! All and sundry!»*

(* Пер. с англ.: Они должны умереть! Каждый и всякий!)

Это был последний шанс на приостановку Третьей мировой войны. Он оказался неиспользованным. По мирозданию бежал разлом. Новый лабиринт событий, созданный могучими магами хаоса, ветвился, разрывал защитные слои немногочисленных хранителей мира и, проникая трещинами в жизни людей, чеканил в их генах свой шаблон для будущих поколений человечества. Этот казуальный тектонический натиск создавал пространства социальной напряженности и вакуума, что приводило к образованию различных аномалий. Странные явления оставляли свой след в газетных хрониках и индивидуальных судьбах. Обычные люди совершали непонятные поступки. На улицах и площадях мегаполисов появлялись экзотические личности, вынесенные в общество вулканическим давлением причинно-следственных структур.

Одной из таких аномалий была неприметная девушка, шагавшая по Большому проспекту на Петроградской стороне. Бледное округлое лицо, угловатая фигура, джинсы, небольшой рюкзачок за спиной. Казалось, что она плавно и безмятежно скользила по тротуару в легком мареве жаркого августа. Солнце било в глаза, отражаясь в витринах и окнах. Безоблачное небо с улыбкой смотрело на северный город. Но поскольку у каждой истории должен быть свидетель, определяющий точку входа первичного события, мы перенесем наш фокус внимания на молодого человека, вот уже час следившего за странной девушкой.

Азик Килоев был видной персоной, покорителем Питера, племянником большого человека, в чьих руках извивался и метал икру весь игорный бизнес северо-западного региона России. Азик только начинал свою карьеру. В его подчинении находилось семь человек – оперативная бригада по выяснению непредвиденных ситуаций. Кто-то мог бы назвать их вооруженной бандитской группой, но милиционеры Петроградской стороны, завидев черный «форд», приветствовали Азика неприметными жестами. Для них он был «чеченом» -- представителем теневого городского совета, поскольку в те дни (а речь идет о самом начале двадцать первого века) диспозиция реальной власти сильно отличалась от ее нынешнего состояния.

Услышав гудок мобильного телефона, он поднес трубку к уху.

-- Да? Я слушаю.

В трубке раздался вальяжный бас.

-- Как обстановка?

-- Ведем ее, брат. Она «разула» уже восемь игровых салонов. Три наших и пять татарина Рустама. Я думаю, брать ее нужно...

-- Меньше думай, Азик. Делай, что тебе говорят. Я послал к вам еще одну машину с тремя парнями. Пропасите мышку до норки. Если упустите ее, я буду недоволен. Ты меня понимаешь? И еще мне нужна видеозапись. Дядя хочет знать, как девчонка ломает автоматы. Посмотри, куда она пойдет дальше и организуй ей скрытую съемку.

-- Понял, брат. Устрою в лучшем виде.

Азик сунул мобил в карман куртки и повернулся к щербатому мужчине, сидевшему на заднем сидении.

-- Через два квартала будет еще один салон. Он наш. Мы сейчас поедем туда, а ты пересядешь во вторую машину. Скажи остальным, что дело серьезное. Если упустим девчонку, нас переведут на рынок – арбузы у узбеков разгружать. Брат высылает к нам своих людей. Иди! Нам нужно сделать видеозапись, как она ломает автоматы.

Как только щербатый мужчина вышел из машины, «форд» помчался к кафе-бару «Зазеркалье» на ул. Бармалеева. Азик был мастером своего дела, и к приходу девушки два его помощника, оснащенные портативными видеокамерами, уже находились на своих местах. Первый посасывал кофе за столиком у окна и лениво посматривал на Большой проспект, второй – стоял у стойки бара. Сам Азик занял позицию у двери -- с прямым обзором зала. В заведении насчитывалось около тридцати игральных автоматов. На каждом два ряда кнопок. Первый ряд указывал количество поинтов для ставок. На втором ряду игроки набирали желаемое расположение рисунков, по которым рассчитывался выигрыш.