Халявные баксы

На нее мы попали накануне праздников. Погода выдалась отличной – тепло, тихо, на небе редкие облака. На моей копейке втроем (третий – Чапа, довольный, что о нем не забыли) мы быстренько добрались до старого рыбацкого поселка на берегу озера, к другу Доки, организатору охоты. Отсюда на деревянной лодке под мотором проплыли километров пять до нужного места. Это была протока шириной метров сто в крутых, заросших сплошным густым камышом берегах. К ее середине камыш прорывающемся в виде отдельных, но многочисленных купаков. Протока соединяла озеро, на котором вдали от берега отдыхало множество стай пролетной утки, с приличным заливом, в котором чистая вода проглядывала только в его середине.

«Днем утка на чистой воде», – объяснил хозяин лодки, – «а солнце начнет садиться – вся в залив кинется, на кормежку. До темноты с полчаса стрелять можно, если патронов хватит. Потом с фонарем будем собирать».

У нас с Докой по семьдесят патронов – обычный запас при утиной охоте. Если поверить нашему командиру, в минуту каждый должен выстрелить не менее двух раз. Даже больше. Такого пока не случалось, если и удавалось семьдесят патронов разбухать – то минимум за две зори, каждая часа по три, не меньше. А у нас всего полчаса, с трудом в подобное верилось.

В середине протоки в купаке погуще лодку замаскировали, по соточке самогонки (из сахарной патоки – Дока на пробу выгнал) выпили. И стали ждать вечера.

Между тем в погоде проходили изменения: подул легкий ветерок, на небе появились редкие тучки. Потихоньку ветерок крепчал, тучки сгущались.

«Сейчас к нам попрет», – это командир об утках, – «в ветер на воде сидеть не хочет. Лететь будет низко, очень быстро – со свистом, времени на выцеливание минимум. Так что ружья держите в готовности постоянно. Если прозеваем и не пальнем – может на заливе сесть, а если пальнем – обязательно сделает над ним круг и еще раз над нами пролетит, теперь на озеро. Тут мы должны еще по разу бахнуть ».

Мы с Докой тут же зашевелились, устраиваясь в лодке поудобней, на всякий случай взяли ружья в руки. Через пять минут над головами просвистела первая стая – мы и ружья поднять не успели, только посмотрели ей вслед.

«На сверхзвуковой», – определил Дока и покачал головой. Чапа же обиженно разочек гавкнул.

«А я что говорил», – поддержал Доку командир, – «теперь не зевай, лететь будут стаями одна за другой!»

Он не успел и закончить, как заорал Дока:

«Идут!» – и в лодке вскочил на ноги. Уток и я заметил, но нормально прицелиться не удалось, слишком быстро летели. После шести выстрелов – каждый отдуплетился – ни одна из стаи не выпала. Увидев такое, Чапа обиженно завыл.

«Сейчас еще полетят!» – успокоил все знающий абориген, и горе охотники начали ружья лихорадочно перезаряжать. Едва успели это сделать – утки были уже рядом. На этот раз я не пытался выцеливать отдельную птицу – отдуплетился по стае, думаю, и остальные поступили так же. Шесть выстрелов – две утки выпали и закачались на воде. Чапа с визгом выпрыгнул из лодки, поплыл к ближней. Пока мы лихорадочно перезаряжались, с озера пролетела еще стая. И хотя выстрелить мы не успели, лодку нашу утки увидели, в заливе садиться побоялись и сделав над ним круг, над нами пролетели, теперь в сторону озера. Еще по разу отдуплетились – одна упала. Чапа с первой уткой в зубах успел подплыть к лодке, оставил птицу рядом с ней и поплыл за следующей. Пошло дело!

До темноты не досидели. Ветер стронул водоплавающих с озера раньше обычного, и последние патроны мы отгакали при хорошей видимости. Собрали уток – половину принесла собачуха, и на большее у нее не осталось сил, за остальными пришлось плавать на лодке. Посчитали – по десять на каждого. Прямо в лодке выпили по соточке за удачную охоту, Чапа в награду получил кусок мяса. После чего командир выдал загадочную фразу – «Ну теперь держитесь!» – и запустил двигатель.

Несмотря на ветер, в протоке больших волн не было – близкий высокий берег и камыш не позволяли им разгоняться. Но когда вышли в озеро на открытую воду – смысл загадочной фразы поняли. Теперь приличные волны били по борту лодки и тащили ее к берегу на камни. Рулевой наш, всю жизнь проживший рядом с водой, прекрасно знал, что нужно делать: вначале поставил лодку так, что бы удары воды принимал нос – и мы от берега начали удаляться, потом развернул ее и подставил под удары корму – теперь нас понесло к берегу. Такими зигзагами пять километров до рыбацкого поселка шли мы часа полтора, большей частью уже в темноте. А когда повернули к берегу, на котором лежали поселковые лодки и мы должны были добавить к ним свою, ветер неожиданно стих, вода начала успокаиваться, наше настроение подниматься.

«Еще хорошо отделались», – командир разоткровенничался, – «один плыть не рискнул бы. Ну а втроем – ребята вы надежные, в случае чего в беде не оставите!»

«Само собой», – согласился Дока, – «тонуть в компании завсегда приятней!» С чем остальным оставалось только согласиться.