Халявные баксы

«Все слопаем», – пообещал Паша и свое участие в дегустации, и потянулся за бутылкой, налить в стаканы по первой.

После нее, как и положено, разговор пошел о работе. Вначале я рассказал о делах артельских, умолчав о возникших и там сложностях. Вроде как работа рядовая, слава богу при деле, и хвалиться особо нечем. Отмолчался и о желании Владимира отобрать побольше камней с хорошим содержанием золота и поиметь на этой операции дополнительный приработок.. Паша и Людочка послушали, и задали еще один вопрос:

«А деньги вам когда заплатят? У нас же инфляция, все обесценивается!»

На что их приятно удивил:

«Обещали рассчитаться долларами». После чего Людочка с возмущением пожаловалась:

«А у нас только рубли, и даже их не выплачивают! И в магазине шаром покати! Счастье, что Павел Петрович (начальник партии) человек хороший, из города кое-что привозит, и под запись в долг между всеми работающими потом делят!» Как говорится, дожили. Пришлось мне и здесь, в который уже за день раз, грустно вздохнуть.

Бутылку водки у Паши мы только располовинили, и я ушел, к его удивлению, пообещав ближе к вечеру вернуться. Было у меня дело для головы трезвой – встретиться с главным геологом, поговорить с ним по душам.

По душам получилось, но без обычного в прошлом удовольствия. Потому что и он мне говорил вещи не радостные, как партия на глазах разваливается. И я его ничем хорошим порадовать не мог, имея ввиду дела артельские.

«Вовремя ты с ребятами в старатели подался», – это он в завершении разговора, – «До зимы хоть что-то заработаете. А мы здесь и не знаем, придется ли проект на работы следующего года писать!»

Домой от Игоря Георгиевича я вернулся затемно, и не включая света – на огонек мог завалиться любой знакомый – завалился в кровать. Больше не только говорить, а и думать о неприятностях не хотелось.

С утра прокатился на копейке до Мирного – отправить Варюхины денежки ее родичам, заодно пробежался по магазинам, убедился, что в них в основном пустые полки. Заехал в пивбар, с надеждой отовариться пивком – плюнул, чертыхнулся, и вернулся в машину – в запредельной очереди нужно было стоять часа три не меньше. Пустым вернулся в партию, поставил машину в гараж.

Из обязательных работ оставалось написать письмо жене, и вместе с моим авансом отнести Лене, который отправит их с оказией в город. И надо было с этим делом поспешать, потому что кто-нибудь из моих приятелей, а может быть и не один, должен вот-вот объявиться, с предложением отметиться в теплой кампании – время уже шло к обеду. Поэтому я тут же устроился за столом с ручкой в руках. И хорошо, сделал – не прошло и десяти минут, как в комнату, зная что жена далеко в городе и ругать их некому, без стука ввалились Леня, Дока и Паша. Не заметив с ними Владимира, я не удивился – завуч школы после долгой разлуки точно не выпустит мужа из семейного круга, причем до последней минуты, да и с камнями, привезенными Докой, должен мужик определиться. Как и ожидал, ребята предложили «компанию», теперь у Доки, и мы сразу пошагали к его дому, все кроме Лени – тот побежал к себе спрятать врученный мною пакет с письмом и деньгами.

То, что было дальше, компанией назвать язык не поворачивался. Обед был, обычный обед, с приглашенными на него мрачными занудами. И разговоры велись занудливые, без смеха, приколов, анекдотов и всего-всего, что повышает настроение. Нечему было радоваться! И даже Дока, с его постоянными прикольными анекдотами, и хохотушка Ниночка развеселить гостей не сумели. Так и просидели пару часов, толком ни разу не улыбнувшись, и из-за стола вылезали с видимым облегчением. Ни у кого повода для радости не нашлось! Вот тебе и перестройка!

Через час мрачный Дока вез меня на Урале в артель – Владимира с нами жена не отпустила, считая что в семейном кругу, раз есть возможность, (то-есть, до машины) он должен быть до последней минуты.

«Знал бы, что хренотень такая творится – не уезжал бы из артели. Только настроение испортил, разговорами дурацкими!» – так вот оценил он дела текущие у нас дома и в государстве в целом.

Часть двадцать пятая

Последние события, начиная с общего собрания старателей и кончая нежданным двух дневным отдыхом, все эти разговоры о рублях и баксах, о развале в стране производства и геологии в том числе, на время вытеснили из моего сознания заморочки по поводу известных нам с Докой двух смертей, и их предполагаемых исполнителей. Наверное, как и у напарника – тоже отмалчивался, и вопросов насчет закопанного жмура, носившего красный женский полусапог, не задавал. До вечера, пока мы не прикатили в лагерь, чем могли вкусненьким угостили Варюху, рассказали ей об убожестве в Мирненских магазинах, и уже готовились в кровать, удивляясь почему машина с работягами, и Владимиром тоже, где-то задерживается.

«Может сломались?» – высказал я Доке худший вариант.