Хамелеон 3 (СИ)

— Давайте начнем с первой. Что испанский народ думает о происходящем в их стране? Чем живёт? — кивнув, тем самым давая понять собеседнику, что принял к сведению его слова, задал один из наиболее животрепещущих вопросов Иосиф Виссарионович. Все же активные боевые действия длились в Испании уже свыше полугода, а ни о каком всенародном восстании против тирании капиталистов не шло даже речи. Стало быть, жители Пиренейского полуострова не столь уж рьяно желали скинуть с себя ярмо эксплуататоров, как то могло видеться изначально. И это была проблема, поскольку у СССР более чем хватало собственных забот, причем на всех фронтах, чтобы еще с головой вовлекаться в решение всевозможных затруднений кого другого. Ведь действия Советского Союза в Испании уже сейчас всевозможные злые языки вполне себе сравнивали с началом экспорта мировой революции, то есть с троцкизмом, что уж точно шло в противовес политическому курсу самого Сталина. И это была проблема! Огромная проблема! Ведь, ни победить одним махом, ни добровольно отдать Испанию на откуп тем же фашистам, было никак невозможно. Отчего создавалась этакая патовая ситуация, в которой проиграть мог уже сам «лучший друг физкультурников», не распознавший вовремя в Испании этакого капкана поставленного, среди прочего, и на него тоже. Год, еще примерно год ему требовался, чтобы куда лучше укрепить собственное положение в Союзе, дабы «испанская партия» перестала висеть над его головой дамокловым мечом. Стало быть, еще как минимум год требовалось поддерживать республиканское правительство, нравилось то ему самому или нет. Потому настроения простого испанского народа было более чем немаловажно. Ведь без него продержаться подобный срок лишь на своих собственных силах виделось для влезшего в это «болото» СССР попросту невозможным. Точнее даже не столько невозможным, сколько чрезмерно дорогим мероприятием.

— Из того, что я лично мог наблюдать, как в крупных городах, вроде Мадрида и Барселоны, так и в совсем мелких деревнях, не говоря уже о многочисленных малых городках, через которые мне довелось пройти с войсками, двум третям испанцев вообще без разницы, какая у них там центральная власть. Главное для них, чтобы эта самая власть не мешала привычному образу жизни и не повышала налоги. Они готовы жить под управлением хоть белых, хоть красных, хоть коричневых или даже серо-бурмалиновых в крапинку, лишь бы те не лезли в их дела со своими революционными идеями. Потому те же колхозы и общественное жилье, что ныне повсеместно распространены в Советском Союзе, для подавляющей части испанцев являются чем-то совершенно неприемлемым. Мне это точно известно, поскольку я, следуя вашим указаниям, не один десяток раз заводил разговоры на подобную тему с местными жителями совершенно разного уровня достатка и образования. Так уж исторически сложилось, что они там все до последнего человека — закоренелые собственники. Даже самый бедный крестьянин полагает себя буржуа. И каждый будет биться исключительно за своё собственное благо, наплевав на общественное, — как бы извиняясь, развел руками Геркан, хотя его вины в этом уж точно никакой не было. — Потому-то у франкистов и поныне хватает сторонников по всей стране, что они со своей стороны не пропагандируют изменения привычного для большей части местных жителей мироустройства. Да и нейтрально относящегося к ним народа более чем достаточно по той же самой причине. Тогда как республиканские власти с каждым новым днем воспринимаются всё более негативно.

— И почему же? Откуда берется негатив? — явно недовольно попыхав трубкой, поинтересовался у своего гостя хозяин кабинета. — Ведь это не республиканское правительство начало эту войну.