Хасидские предания

Равви Иакова Иосифа, рава из Польного, однажды пригласили в какое–то селение на церемонию обрезания. Когда он приехал, не хватало еще одного человека, чтобы образовать собрание из десяти человек. Цадику очень не понравилось, что его заставили ждать: ждать ему никогда не нравилось. С утра в тот день шел сильный дождь, поэтому не было видно ни одного прохожего. Наконец на улице показался какой–то нищий. Когда его попросили принять участие в церемонии обрезания в качестве десятого, он сказал: «Да будет так». И вошел в дом. Когда ему, чтобы согреться, предложили горячего чаю, он снова сказал: «Да будет так». После церемонии обрезания нищего пригласили принять участие в праздничной трапезе, и он снова ответил: «Да будет так». Наконец, хозяин спросил его: «Почему ты всегда отвечаешь одно и то же?» Нищий ответил: «Потому что сказано: «Блажен народ, у которого это есть»*[169]. Сказав это, нищий на глазах у всех исчез.

В ту ночь рав не мог заснуть. Снова и снова ему чудилось, как нищий говорит: «Да будет так». Наконец раву стало ясно, что этим нищим был не кто иной, как пророк Илия, пришедший, чтобы укорить рава за его недовольство. «Блажен народ, у которого Господь есть Бог»*[170], – прошептал тогда рав и сразу же заснул.

КНИГА

Сын Острожского равви рассказывал. Когда появилась книга рава из Польного «Родословия Иакова Иосифа» («Толдот Иааков–Иосеф»)*[171] и попала моему отцу в руки, он постоянно читал и перечитывал ее, особенно те места, которые начинались словами: «Слышал я от своего учителя…» Он читал их до тех пор, покуда не запоминал. Так, отец читал эту книгу в течение целого года, а то и больше. Однажды, перечитывая одно из изречений, он заметил, что не понял его как следует. Тогда отец запряг лошадей и отправился в Польное. Я тогда был еще мальчиком, но он и меня взял с собой. Мы нашли равви Иакова Иосифа тяжело больным. Он лежал на своей кровати, которая вскоре стала для него смертным одром. Рав спросил отца, зачем тот пришел, а когда узнал, то взял книгу в свои руки и начал говорить голосом, исполненным необыкновенной силы. Лицо его одухотворилось и просветлилось. И на моих глазах кровать, на которой лежал рав, приподнялась над полом.

НА РЫНКЕ

Рассказывают.

Равви Лейб бен–Сара все дни своей жизни странствовал по земле и нигде подолгу не останавливался. Он часто ночевал в лесах и пещерах, но заходил также и в города, где тайно общался с немногими близкими своими друзьями. Не гнушался он появляться и на рынках. По торговым дням он раскидывал там шатер и находился в нем весь день. Не раз просили его ученики объяснить им смысл этой странной привычки. Наконец раври уступил их уговорам.

В это время мимо проходил какой–то человек с тяжелой ношей на плечах. Равви Лейб позвал его и что–то прошептал на ухо. Затем он сказал ученикам пойти за этим человеком и понаблюдать, что он будет делать. Ученики увидели, что носильщик подошел к одному из торговцев, скинул свою ношу и сказал, что больше не хочет быть у него слугой. Торговец сильно возмутился и отказался заплатить причитающееся жалованье, однако носильщик повернулся и ушел, не сказав ни слова в ответ. Затем ученики, последовавшие за носильщиком, увидели, что он облачился в саван. Тогда они подбежали к нему и попросили раскрыть им его секрет. «Суетно и преходяще было мое пребывание в мире хаоса, – отвечал носильщик. – Я даже не знал, что давно должен был умереть. Сегодня равви сказал мне об этом и даровал мне освобождение».

ОБЪЯСНЯТЬ ТОРУ И БЫТЬ ТОРОЙ

Равви Лейб бен–Сара говорил о равви, объясняющем Тору: «Что значит объяснять Тору? Человек должен стремиться к тому, чтобы все его дела стали Торой и чтобы он сам целиком стал Торой, чтобы по его поведению, по его поступкам, по его преданности Богу каждый мог понять, что этот равви стал как Небеса, о которых говорят: «У Них нет языка и нет слов, и не слышен голос Их, но по всей земле – предначертания Их и до пределов вселенной – речения Их».

ОТЕЦ И МАЛЫЕ ДЕТИ

Равви Арье из Шполы, прозванный «дедушкой из Шполы», в молодости был знаком с Баал Шемом. Однажды в Пасху, перед Седером*[172]

, он велел своему младшему сыну прочесть знаки Седера. Когда отец попросил объяснить его смысл слова «каддиш»*[173] («освяти»), мальчик ответил, как принято: «Когда отец приходит из Дома Молитвы домой, он должен сразу сказать Киддуш*[174] (благословение)…» И замолчал.

Отец спросил его: «Отчего ты не говоришь о том, почему он должен сказать Киддуш сразу?» «Учитель мне этого не говорил», – ответил мальчик. Тогда отец научил его: «Чтобы не уснули малые дети, а спросили его: «Чем эта ночь отличается от всех других?»