Хасидские рассказы

Вот он недавно возвратился из-за границы, смотрит теперь совсем юношей…

И брак был счастливый, и Господь благословил их плодами, и плод, как бабка уверяет, пригож… И мы, таким образом, будем праздновать вместе торжество обрезания, а ныне собрались на богоугодную трапезу в честь новорожденного — угощаемся горохом и компотом из слив с изюмом.

Так? Но обратите внимание: кажись, за одним столом сидим, за одним и тем же угощением, однако — едим мы по-разному!

«По еде и служба» — сказано, и наоборот…

Уважаемый ребе Израиль Гольденберг по зернышку клюет, как птичка в Субботу Песен, доволен малым, ради желудка… Да и бородка его свою долю у губ требует — пусть ест на здоровье! А там, в уголке сидит один из наших, хасид; проголодался бедный, наглотаться не может…

Сомневаюсь, вспомнит ли он про заповедь: «ешь Досыта, но в сосуд твой не клади», — дома ждет жена и дети!

Почему ты покраснел, глупец? Бедность — не порок…

«Не единым хлебом жив человек» — сказано, — душа также требует пищи, а что составляет ее пищу? — Слово Божие… Но не все одинаково его постигают… Притом, у всякого своя манера воспринимать, свои пути…

Один — «глиняная яма», что все удерживает, а другой — больной, едва поест, его сорвет…

Боже упаси, я ни на кого пальцем не указываю.

Вот наш уважаемый ребе Израиль говорил перед нами «откровение»… из жизни на водах… Там, — говорил он, — горы до небес вышиной! Он добрался до самой вершины, и в награду за труд пешехождения получил — всю окрестность, как на ладони! Глаз не мог насытиться! Сады и виноградники, города и села, дворцы и замки! На гору, рассказывал ребе Израиль Гольденберг, ведут много тропинок, коротких и длинных, с большими и малыми препятствиями… Есть также широкие дороги для лошадей! Так он передавал…

Вы думали, что я дремал… Ничуть не бывало. Я все слышал… Наверху, рассказывал он, воздух очень редок, трудно дышать! И у слабогрудых, нуждающихся в более плотном воздухе, является кровь из носу!.. Поэтому они не добираются до вершины, и получают награду за полпути: кофе со сливками! Так он передавал.

В том-то и суть: мы, хасиды, лезем по крутым скалам! Прямо вверх! А вы, миснагиды, предпочитаете умеренность и двигаетесь по широкой дороги, с лошадьми!..

Тише, тише! Я вовсе не хотел вас обидеть!

* * *

Я хочу лишь рассказать вам слово, слышанное мною от порчевского раввина. «Миснагиды, сказал он, составляют противоположность хасидов»…

В молитвеннике сказано: три вещи спасают от кары небесной: «покаяние, молитва и милостыня»… А над этими словами, мелкими буквами напечатано: «пост, глас и деньги». — Так ведь?

Мы, — хасиды читаем по порядку; прежде всего: пост! Пусть плоть знает, что не она — глава, что не ей первенствовать, что она лишь вторая скрипка! — Она нужна: нужны ноги, чтобы спешить за добрым делом; нужны руки: чтобы держать молитвенник; нужен рот, чтобы произносить слово Божие; нужен и желудок, чтобы по его милости читать молитву до и после еды. Но время от времени надо показать телу, что не оно — главное, что не для него живут, что суть не в еде, а в молитве за едой!..

Затем следует: глас. Читаем слово Божие, молимся! Глас достигает престола Божьего! Радостной службой раскрываем небеса! Поем хвалебные песни… И лишь за ними, совсем под конец: деньги. — Еврею и монета потребна. Приходится кормить жену, детей… Следует платить учителю, раздавать милостыню… И так как мы в изгнаны, то и «смазочные» нужны! Пусть те меня не вспоминают, поменьше обо мне думают; заткнешь им глотку, — и они молчат, не пристают ко мне! Требуются деньги и на страстишки всякие!..

* * *

Вы думаете, что наш брат, не едущий на воды, не покупающей дорогой мебели, не заводящий звонков у дверей и зеркал в доме, вовсе лишен страстей? Ой-ой! все и ко мне забирается! Но, видите ли, я хитер. И не так легко поддаюсь. Пользуюсь им для себя! Постучится бес, я его впускаю. — «Что тебе, нечистый? Садись, выкладывай!» Он говорит. О чем? Уговаривает меня сшить новое платье! Я не отказываюсь. Наоборот, я весь к его услугам. Какое тебе платье угодно? Атласное? Шелковое? С удовольствием. И шью себе новый кафтан в честь субботы или праздника! Хочешь «красоты?» Хорошо, — покупаю брестский талес, юзефовский пояс… Он и оставляет в покое на время… Потом является снова. Что опять? Хорошего жилья? Пусть так! Строю кущу бревенчатую, обиваю ее коврами, увешиваю плодами Святой Земли… Через некоторое время бес приходит, нашептывает что-то о пище, я не прочь; есть и еда богоугодная: вино получше для освящения субботы, в праздник трюфели.

У вас — миснагидов, тот же молитвенник, с теми же словами, но вы читаете их в обратном порядке.

Начинаете вы со слова: «деньги».

Вам необходимы большие квартиры… На стене должен обязательно висеть портрет ребе Иехезкеля Пражского… Напускаете на себя таинственность, завешиваете окна, чтобы кто-либо не глянул не вовремя! И мебель подобающая нужна. И трюфели! Праздник, не праздник, — вещь вкусная, всегда вкусна! Кое-когда и на воды съездить не мешает…