Хаски и его учитель белый кот. Том III

Мо Жань не обратил никакого внимания на эти гневные крики, ведь по пути сюда он уже услышал о резне в Гуюэе и вполне представлял, насколько кровожадным может быть вконец обезумевший Тасянь-Цзюнь. Что для него отнять пару десятков жизней? Несколько сотен, несколько тысяч, несколько десятков тысяч, даже все люди в этом мире — в его глазах все они лишь бренные останки будущих трупов, а уж тем более Наступающий на бессмертных Император не считал достойным своего внимания какой-то там орден Гуюэе.

— Безумец… ты и Хуа Биньань с самого начала были в одной шайке!

— Что ты задумал и зачем явился сюда? Сегодня здесь собралось множество мастеров из всех крупных духовных школ, а вскоре прибудет и хозяйка Цитадели Тяньинь. Несмотря на свою хитрость, коварство и изворотливость, ты окружен со всех сторон и уже не сможешь выбраться!

— Мо Жань, какой же ты хитрый манипулятор! Сначала ты в красной маске[255.3] исполнил арию героя, а потом в белой[255.4]

запел как злодей, так что заморочил всем голову и добился успеха в своих вероломных замыслах! До чего же ты коварен!

Осуждение и вопросы бились о него подобно прибою, а переполненные негодованием лица все прибывали. Игнорируя их и не вступая ни с кем в спор, Мо Жань продолжал идти вперед. Сейчас он уже более или менее понимал истинный замысел Хуа Биньаня… Да простят его Небеса, но он и сейчас не горел желанием называть его Ши Мэем.

Хуа Биньань вырыл для него могилу и даже написал эпитафию на его надгробной плите. Похоже, он и правда все очень хорошо рассчитал и точно знал, что Мо Вэйюй сам прыгнет в подготовленную для него яму. Этот человек не ошибся, потому что в тот момент, когда Чу Ваньнин вспомнил свою прошлую жизнь, он сам себя приговорил, превратившись в ходячий труп, не имеющий ни единого шанса на спасение.

Все кончено: он мертв.

— Не важно, сколько на твоем лице фальшивых масок, сегодня здесь собралось множество выдающихся людей, и мы откроем миру твое истинное лицо.

— Тебя следует схватить и доставить для суда и казни в Цитадель Тяньинь!

Шум разъяренной толпы и гул множества голосов напоминали клокотание огромного кипящего котла. Среди этой разноголосой какофонии можно было вычленить лишь два слова, которые повторялись снова и снова, неумолимо пронзая его барабанные перепонки… Цитадель Тяньинь.

Мо Жань не ожидал, что Хуа Биньань сможет впутать в это дело еще и Цитадель Тяньинь. Это совпадение или все же заранее продуманный план?

Созданная тысячи лет назад невероятно могущественная Цитадель Тяньинь была древнейшей духовной школой мира совершенствования. Первые главы этого ордена были потомками богов и смертных, поэтому для сохранения чистоты крови впоследствии пост главы этого ордена передавался только кровным потомкам. Сменялись поколения, и несмотря на то, что со временем в жилах каждого нового главы Цитадели Тяньинь оставалось все меньше божественной крови, их духовные силы все еще были поистине выдающимися. Несмотря на то, что обычно Цитадель Тяньинь не снисходила до дел бренного мира смертных, однако, как обычные люди почитают заклинателей, так заклинатели почитали и верили в справедливость Цитадели Тяньинь.

Трудно оспорить столетний авторитет, что уж говорить о репутации, что сложилась за тысячелетия. Поэтому, несмотря на то, что в прошлой жизни Тасянь-Цзюнь захватил весь мир, в итоге даже он оставил нетронутыми земли Цитадели Тяньинь. Со стороны Ши Мэя было очень умно передать расправу над ним Цитадели Тяньинь. Не было человека, который отказался бы признавать вынесенный ими приговор, и никто не посмел бы ослушаться их.

В главном зале было очень шумно. По расшитой цветами поллии ковровой дорожке Мо Жань прошел через всю комнату и остановился перед местом главы.

— Я…

Этот мужчина произнес лишь одно слово, но клокотание человеческих голосов тут же стихло. Люди уставились на него, кто-то с ненавистью, а кто-то просто настороженно.

Они ждали, что он будет оправдываться и защищаться, что потеряет над собой контроль и обязательно ошибется. Вытягивая шеи, чтобы все увидеть и ничего не пропустить, люди были готовы в любую минуту наброситься на этого коварного демона и разорвать его в клочья.

В этом человеке добродетель и порок было так трудно отличить, а его действия и поступки оказались настолько непредсказуемы, что уж лучше убить такого по ошибке, чем отпустить. Наверняка он…

— Я признаю вину.

В зале повисла такая мертвая тишина, что бывает разве что во время полного штиля.

Случившееся было похоже на тот исключительный случай, когда мечи уже заточены для великой битвы и, сотрясая небо и землю, громко стучат военные барабаны, но внезапно приходит донесение, что командующий вражеской армии покончил с собой в своем полевом шатре. Слишком абсурдно.

— Что он сказал?

Долгое время никто не реагировал. Сложно было поверить, что этот демон вот так взял и признал вину, поэтому люди начали вполголоса переговариваться между собой:

— Он говорит, что пришел, чтобы признать свою вину?