Хеймдалль

Дружина тем временем продолжала держаться, защищаясь от мечников. Измотанный Сидрок, поймав момент, сломал краем щита челюсть врагу и проткнул его мечом, следом вышел еще один воин. Щит Йофрида раскололся и он, упав, остался без защиты. Недруг замахнулся, но добивающий удар был вовремя отражен соратником, и Йофриду удалось выжить. Однако его спасителю, оказавшемуся зажатым между рядами, в бок прилетела стрела. Он упал на колено, и мечник нанес ему смертельный удар. Лучник приготовился пустить следующую стрелу, он нацелился прямо на Йофрида. Тот понял, что его зажали с двух сторон и ему не уйти, как тут, в темя лучника, проломив шлем, впилась чья-то секира, и по его лицу ручьем полилась кровь. Его убил Хродмар. Йофрид обрадовался и поспешил подобрать чей-нибудь щит, чтобы поскорее вернуться в строй с кличем:

– Нахрапом их, братья! Дави их!

Набравшись сил, северяне оттеснили франков вместе с подоспевшими к ним Ингольвом и Хродмаром, которые сбоку буквально ворвались во вражеский стан, чего те точно не ожидали. Благодаря им викингам удалось перехватить инициативу. Хродмар рассекал и кромсал врагов на куски и настолько вошел во вкус, что даже, забывшись, перестал защищаться и отражать удары, которые разрезали его плоть, пускали кровь и ломали ребра. Никто из дружинников не замечал, что железо не причиняло ему никакого вреда, однако они без сомнений дивились бесстрашию молодого викинга, которого еще недавно обзывали трусом, рабом и Мертвым мужем, их вдохновила его удаль и смертоносность. Ингольв, утеряв контроль, точно сущий волк, ловко увертывался от ударов и рассекал глотки.

Однако всего этого было мало, чтобы прорвать ряды противника, в эту минуту франки пополнили свои станы, их стало значительно больше. Сидрок терял людей, обойти врагов было некому, франки теснили и обступали северян. Он даже начал было смиряться с мыслью, что это его последний бой и морально готовился к встрече с Одином в Вальхалле.

Как грянул откуда-то неистовый ор, такой безумной силы, что он оборвал песнь битвы, заглушил говор ливня и более того (Тор свидетель!), эта бесконечная звуковая волна уничтожила своим рождением всю причину звука как таковую, и не существовало ничего на свете более в эту минуту, кроме бешеного рева. Это берсерки с обнаженными окровавленными телами выбежали из зарослей. Они, хором надрывая глотки, клином устремились в задние ряды франков. Одни от их дикости встали как вкопанные и не могли сдвинуться с места, других объял такой невообразимый ужас, что из их рук выпали копья, третьи же бросились спасаться бегством. Берсерки алым шквалом выкашивали своими топорами все живое – наступил час жатвы!

Так дружина Сидрока одержала победу.

Но медвежеголовые продолжали яриться. Они нападали на своих собратьев, и если некоторые из берсерков в итоге приходили в себя и падали без сознания, то были и те, на кого приходилось наваливаться всей толпой, чтобы те от бессилия успокоились и наконец пришли в себя. Сидроку, не получившему за все время битвы ни единой царапины, нанес рану берсерк Эльдгрим, который в припадке кровавого безумия намерился снести ему голову! Берсерка пытались остановить. «Да угомонись же ты! Это мы!» – кричали ему, но Эльдгрим продолжал скрежетать зубами, кричать, вырываться из крепкой хватки соратников. Его держали за руки, за ноги, валили в лужу, но он снова вставал, снова вырывался, его тянули вниз за торс, Ингольв висел на нем плетью, и ноги его волочились по мокрой земле. Эльдгрим свернул одному из своих голову, и Ингольву ничего не осталось, кроме как подобрать лук и пустить стрелу ему в бедро. Берсерк не унялся: превозмогая боль, он хромал из стороны в сторону, ну чтобы хоть еще одного прикончить. Тут ему дали по голове, повалили всей толпой на землю, и вот тогда он наконец отключился.

Ливень смилостивился, моросило.

Вместо того, чтобы отблагодарить Ингольва, ярл ополчился:

– Ты что натворил?! На кой тролль мне сдался хромой медведь?!

– Он тебя чуть было не лишил головы, – спокойно ответил Ингольв.

– Да если б не он – нас бы уже встречал Хеймдалль! – разъярился Сидрок. – Я набрал знатных воинов, а ты их калечишь и убиваешь! Я начинаю жалеть, что взял тебя с собой!

Ингольв решил промолчать. Дружина, облокотившись на свои оружия, кто на копья, кто на секиры, отдыхивались и глядели, что будет дальше. Сидрок пригрозил Ингольву тингом и спросил между прочим и мнения соратников. «Прав-прав!» – слышалось в одном углу. «Нет-нет, неправильно!» – раздавалось в другом. Йофрид наморщил лоб. Хавлиди опустил голову. Хродмар молчал. Тогда Ингольв рискнул высказаться:

– Среди нас нет правых и неправых. Но благодаря мне и моему брату нам удалось продержаться дольше, и только норнам известно дожили бы мы до прибытия берсерков или нет, которые, несомненно, спасли нас. Лучше я заплачу виру за, – «Ваше спасение» подумал Ингольв, – ногу Эльдгрима, но если вам, мой ярл, так неймется, то можем продолжить разговор на тинге.