Хэйвуд. Запретный лес

Нескольких недель ни единого намёка на пребывание в Лесу волка. Ничего. А тем временем, люди продолжали пропадать. На местном кладбище стало не хватать места, и жители начали строить новое кладбище на территории пустынного поля, чтобы было место, куда хоронить последующих.

Как никогда раньше стал популярным храм Норн. Каждый день он наполнялся людьми, которые с утра до ночи молили судьбу не забирать их родных и соседей.

Жители Хэйвуда понимали, что жертв будет ещё много, но ничего не могли поделать. Всё решал Барнэби Тодд – страж деревни Хэйвуд. Именно он запретил за месяц до первого нападения факстритизировать после полудня, а за нарушение жестоко карал, он исключал из деревни нарушителя и всё его последующее поколение навсегда. Многие считали, что именно из-за этого запрета малодушные ребята гибнули в Лесу. Если бы факстритизация была не запрещена. Если бы не было запрета, то, возможно, спаслось бы ещё много жизней.

Но тем не менее, достаточно трусливая Эви отважилась пойти в очередной раз в Запретный Лес, когда все уже спали, а полная луна величественно возвышалась над её головой. Малодушная, с чистым и не тронутым сердцем, Эвелин Гирд шла прямиком к своей смерти в когтистые лапы.

Она пришла в то самое место, где впервые увидела белого волка, чья пасть была вся заляпана кровью, а большие глаза ярко сверкали во тьме. На поляне были протоптаны дорожки. Протоптаны самой Эви, которая стала здесь частым гостем. Девушку тянуло сюда, как магнитом. Она и сама не могла понять, почему и зачем. Чары лишили её здравого смысла.

Вдруг за деревьями блеснули жёлтые глаза. Эви моментально почувствовало чьё-то присутствие. Она и раньше чувствовала, но теперь девушка ещё и увидела. Пара жёлтых глаз-фонариков засверкали в ночной тени. Послышалось шуршанье листы, и лёгким порывом ветра волосы Эви сдулись. Что-то глухо зарычало в темноте. Одновременно Эвелин почувствовала и всепоглащающий страх и воодушевлённость встрече.

– Я знаю… – глаза волшебницы бегали с одного дерева на другое, в надежде вновь встретиться со взором существа. – Ты здесь. Покажись же, – в предвкушении произнесла молодая девушка, озираясь по сторонам. Глаза её неестественно заблестели в ночном сумраке, ожидая с трепетом увидеть желанного волка. И хоть страх поселился в теле, она не могла пойти обратно. Дороги назад уже не было.

Всепоглащающая тьма озарилась шарканьем лап. При лунном свете, попадающем на поляну, благодаря удобно расположенным наверху веткам, белая шерсть замерцала. В восхищении Эвелин не могла больше промолвить ни слова. Вдруг голову девушки неприятно защипало, будто кто-то вонзил в неё много острых иголок. Наступила ужасная жгугачая боль. Она осела в разуме тяжким бременем.

– Ты зря сюда пришла, – проговорил голос в голове у Эви, эхом повторяя сказанное. – Тебе не место в этом Лесу. Уходи прочь, пока не стало слишком поздно! Уходи! – Слова давили на череп изнутри.

– Я не хочу уходить, – Она восхищённо осматривала всё, что было видно во тьме : яркие глаза оборотня и мускулистые лапы.

– Как тебя зовут? – бархатный, но твёрдый голос задал вопрос.

– Эвелин Гирд. А как зовут тебя?

– Эвелин Гирд, тебе не следует этого знать. Хватает и того, что ты уже знаешь больше, чем следовало бы. Исчезни!

– Нет. Я хочу быть тут с тобой, – редко моргая, проговорила девушка, будто находясь под гипнозом.

– Ты, Эвелин, – волку нравилось произносить её имя. Такое сладкое и нежное имя. – Околдована волчьими чарами, – Жадно дыша, он не смел отвести взгляд от неё. Кристально-голубые глаза тянули к себе оборотня. Он еле сдерживался, чтобы не утонуть в омуте её глаз. – Сегодня полнолуние и чары спадут. Возвращайся домой, пока тебя не схватили.

– Ни за что! – кричала во всю силу обезумевшая девушка. Ему бы не хотелось, чтобы его сородичи прознали о милосердном проступке волка отпустить волшебницу, видевшую оборотня в Лесу своими глазами. – Ты мне нравишься. Ты привлекательный… – слова сыпались непроизвольно. От неожиданности сказанных слов, Эвелин пискнула внутри себя, но забрать своих слов не могла. Слова шли сами по себе без веления девушки. Слова, более предназначенные её Мечу, почему-то прозвучали не для Эверета. Не этого хотела леди, предвкушая в своей жизни незабываемые приключения.

– Привлекателен? – сменив гнев на милость, проговорил волк. Он ухмыльнулся. – Может, ещё чего я тебе…

– Ты мне нужен! – вырвалось из уст Гирд, когда оборотень вдруг обернулся, собираясь скрыться в изобилии кустов. Сквозь лёгкое шуршанье листвы в полумраке под луной, также послышались и другие посторонние звуки. Что-то ломалось, что-то сросталось, а кто-то от завывал от боли.

– Может, ещё скажешь, что любишь? – грубо процедил сквозь зубы мужчина, но уже не в заколдованном своём обличии. Проклятом.

Его тело оказалось загорелым и грязным, с крупными мышцами. Изобилие пота скользило по массивному телу. Грудь жадно вздымалась, ощущая в горле свежесть чистого воздуха. Мужчина без колебаний шёл в сторону испуганной леди. Она обомлела.