Хэйвуд. Запретный лес

– В итоге у них получилось отделаться лишь предупреждением, но лес существует и по сей день.

– Как безрассудно с его стороны, – высказалась Лаванда.

– А что с монстром? – но здесь даже Лаванда не посмела ничего ответить. Кинув короткий взгляд на Лесли, Лаванда продолжила трапезу.

– Ребята, которые столкнулись с ним, сказали, что он был похож на большого волка, но потом резко изменили своё мнение. И преподаватели все говорили, что это были просто джинги. Министерство в это поверило.

– Кто такие джинги?

– Существа, размером с дюйм. В сообществе, взаимодействуя друг с другом, могут создавать одно большое существо.

– В природе это называется мурмурация.

– Я думала, Эрида тебя уже посвятила в жизнь школы.

– Ну, она немного рассказала, но о монстре ни слова.

– Странно.

– Почему?

– Все в школе уже давно обсуждают меня, сравнивая с оборотнем.

– Что?! Почему?

– Об этом ты и сама скоро сможешь узнать…

– Всё чудесатей и чудесатей, – промолвилась Регата, собираясь наконец поесть. Лаванда на неё странно посмотрела. – Это из сказки… Немаговской.

После рассказа профессора Ализона Аластера о правилах Рождественского бала, трое девушек, допив свои омеловые компоты, двинулись к выходу из зала. За ними уверенно шагали несколько магов. Они гневно прожигали спины девушек. Особенно спину Маврины.

– А когда можно будет увидеть этот лес профессора Минелиум? – не унималась Регата, охваченная восторгом.

– Сразу после урока межвидовых отношений у нашего потока будет урок травологии, – ответила Лаванда, поправил серебряные очки на милом личике. Зелёные глаза сверкнули через линзы.

– Поверь, ты ещё успеешь возненавидеть этот предмет.

– Кстати, совместно с четвёртым курсом, – только успела договорить Мерседес, как стоявших по краям Лесли и Регату задели плечами те самые парни. Они еле успели сориентироваться, чтобы не упасть.

– Знатные уроды!

– Вас воспитывали тролли? Что за дикость! – воскликнула Регата. – Кстати, расскажете кто такие Статные и Знатные?

Только Лаванда сохраняла внешнюю и внутреннюю непокалебимость внутри ситуации. Мерседес была волшебницей чрезмерно доброй и великодушной. Лаванда легко прощала и забывала плохое.

Повернув за угол, у окна Лесли заметила стоявших сестёр Капелл. Барнарда в чём-то сильно отчитывала свою младшую сестру.

– Не смей, слышишь? – Трясла она её грубо за плечи. – Не смей водиться с мерзкими Статными. Прекрати меня позорить! Мне стыдно за тебя, – Барнарда была вне себя от злости. Её ярко-коричневые глаза заметили направленный на них взгляд карих глаз Лесли. – Что ты стоишь? – произнесла властным голосом старшая Капелла, пока младшая еле сдерживалась, чтобы не зареветь прилюдно. Её сдерживала лишь гордость за несённую ей фамилию. – Что ты ухмыляешься? – Маврина и не заметила приятной ухмылки на своём лице. Сама Лесли удивилась тому, что была рада этой ситуации. – Тебе забавно? Тебе было также весело смотреть, как умирает твой Меч? – Она задела девушку за больное. Лесли дрогнула всем телом. – Ну, ничего. Не долго вам осталось позорить чистый род волшебников своим присутствием в нашем мире.

– Что ты имеешь ввиду, Барнарда? – в беседу вступил рассержанный Арман Энгельс. Его руки были сложены на груди, а взгляд карих глаз обжигал кожу. Он буравил взором знатную Барнарду, смотря на неё сверху вниз.

– Совсем скоро, – с ярким надменным голосом избалованной девицы начала Барнарда, но её голос дрогнул при виде Армана. – Министерство магического образования заново выпустит в действие указ о запрете обучения детям из Мира Немагии, оскверняющих наш род. Больше никто не сможет осквернить нашу знатную кровь.

Лесли помнила, что с первого курса Барнарде сильно нравился Арман. Он ей всегда нравился, а Маврина знала, что Энгельсу она противна, но никогда об этом не говорила ей, ведь не хотела разбивать сердце Бари о суровую действительность. Арман брезговал ей, потому что она поступала плохо с окружающими. И даже сейчас, когда Капелла в очередной раз оскорбила её, она не стала падать так низко, как пала Барнарда, когда предала её.

– Они такие же волшебники, как и мы. Ничуть не хуже нас, Капелла.

– Все мы прекрасно знаем, что раз волшебник перешёл к нам из Мира Немагов, то один из его родителей немаг.

– Это не даёт тебе права оскорблять людей, – вступилась даже Мерседес.

– Overnicely, – брезгливо проговорила Капелла старшая, смотря в упор на Лесли и Лаванду. Это слово давно перестало обижать Лесли, но из уст бывшей подруги это слово звучало особенно неприятно.

– Как ты смеешь бросаться такими словами, Капелла! – взревела подошедшая Камилла Бомонт.

– Что значит это слово? – шёпотом спросила Мэлори у Лаванды.

– Осквернительница.