Хэтти Браун и цветной дождь

– Я передумал! – прорычал Лорд Мортимер, когда возбуждённое перешёптывание всколыхнуло зал. – Приказываю увести их в подвал. Там ведь настоящее подземелье.

– Нет, – заявила Мудрочервия.

– Ты хочешь, чтобы мои стражи предали твои драгоценные бумажонки огню?

– Но…

– Я сказал, живо в подземелье!

– Сэр. – И страж прищёлкнул каблуками.

– Когда выполнишь приказ, оставайся вместе с ними.

– Но… – теперь в голосе стража прозвучал страх.

– Но. Я только и слышу, что «но».

– У меня есть семья.

– Ты жалуешься не тому человеку. Скоро узнаешь, что именно я думаю о семьях.

– Они не могут отправиться туда, – заметила Мудрочервия.

– И почему же, слизняк?

– Их слишком много. Они не смогут спастись от слюны, если та перельётся через край рва.

От жестокого хохота Лорда Мортимера бумаги вокруг Хэтти содрогнулись.

– Превосходно, – пробормотал он. – Пожалуй, поэтому-то им и следует там оказаться. Увести, – приказал он.

– Нет! – среди общих протестов Хэтти отчётливо услышала возгласы Джека.

Но скоро крики свидетелей стали затихать, затем хлопнула дверь, и голоса пропали вовсе.

Лорд Мортимер повернулся.

– Ты! – рявкнул он. – Смотри на меня, ты, отвратительный слизняк!

– Ты со мной разговариваешь? – пренебрежительно промолвила Мудрочервия.

– Ты здесь – единственный слизняк.

– Я слушаю.

– Закрой вход в комнату, в которой находится Книга Царства.

– Я – хранительница Книги Царства, а не её госпожа. Это она выбирает, когда двери быть открытой или закрытой. Но если тебя это заботит, обернись и посмотри на стену: проход уже исчез.

– Прекрасно! – Лорд Мортимер почти улыбнулся. – Я возвращаюсь во дворец: хочу объявить, что Книга Царства назвала подлинного и законного наследника Гдетам-Нынчесям. А ты будешь хранить молчание. Никому не говори о произошедшем.

– Я имею дело лишь с правдой. Лжи нет места в нашем мире.

– Вот как? Ложь, что содержится в твоей собственной слюне, убьёт всех в подвале, если ты начнёшь болтать. Если хоть слово просочится отсюда, я пошлю стража заложить ров камнями. Слюне некуда будет стекать, кроме как в подземелье. Поначалу её будет немного, и, возможно, кому-то из узников удастся отпрыгнуть и временно спастись от потока. Но вскоре слюна затопит всё. Никто не сможет уцелеть. Они умрут от яда, проистекающего изо лжи в твоей драгоценной библиотеке. Их кожа сгорит, а сердца усохнут. Тебе ясно?

Туловище Мудрочервии раскачивалось, но она ничего не отвечала.

– Я не сомневаюсь, что ты всё поняла, но могу повторить: если ты хоть полслова скажешь о том, что произошло, я прикажу уничтожить все документы в Хотьгде-Конторе. – Лорд Мортимер удовлетворённо усмехнулся и соединил кончики пальцев. – Я думаю, что велю бросить Хэтти Браун прямо в ров, как только её приведут ко мне. И не смотри на меня так. Я всегда находил тебя столь же отвратительной, как и твою сестричку.

Лорд Мортимер исчез из поля зрения девочки. Дверь, что была ближе всего к тому месту, где она пряталась, открылась со скрипом, после чего захлопнулась.

На мгновение воцарилась тишина, а затем Мудрочервия заговорила:

– Он ушёл. А теперь покажись, Хэтти Браун.

Глава 17

Голова Мудрочервии воздвиглась над стеной бумаг. Высокая стопка возле Хэтти отступила, и девочка упёрлась взглядом прямо в мясистые складки бородки Мудрочервии.

– Спасибо тебе, – сказала Хэтти. – Ты спасла меня.

Мудрочервия не ответила. Морда её придвинулась, но она смотрела не на Хэтти. Взгляд скользил по окружавшим девочку бумагам. Она издала негромкий звук, похожий на довольное мурлыканье.

– Поразительно, – пробормотала она. – Мне следовало понять, что происходит.

Мудрочервия оглядывала башни одну за другой.

– Просто поразительно, – повторила она, закончив инспекцию.

– Что поразительно? – переспросила Хэтти.

– Бумаги. Все они принадлежали матери Лорда Мортимера.

– То есть и матери Лорда Джаспера?

Мудрочервия кивнула, не отводя глаз от бумаг. Она улыбалась.

– Это же самосердечная система сортировки. Премного польщена.

«Получается, что тут бумаги моей бабушки», – подумала Хэтти. Ей стало интересно, понимает ли Мудрочервия, что это означает.

Бумаги бабушки защитили Хэтти.

– Премного польщена, – вновь промолвила Мудрочервия. – Я надеялась увидеть подобную сортировку хотя бы раз в своей жизни. Но она чрезвычайно редка. Поскольку она самоорганизующаяся, ни один библиотекарь не в силах её устроить. Остаётся только верить в то, что доведётся наблюдать за ней однажды. Посмотри как следует.

Щека Мудрочервии практически касалась края ближайшей колонны, глаза сияли счастьем.

– Видишь, как близко льнут друг к другу бумаги? Это единение личности того, кому они принадлежат. Бумаги сошлись вместе, в них столько сродства, что они перенимают часть черт владельца.

Бумаги порхнули и перестроились вокруг Хэтти. Некоторые мелькнули у неё перед самым носом, но девочка не сумела поймать их взглядом и прочитать, что на них написано.

– И они поступают так, как поступил бы тот человек, их владелец? – спросила она.

– Возможно.

– Например, защищают того, кто ему дорог?