Химера

Почувствовав холод и влагу на своей щеке, она открыла глаза и увидела плывущий к ней водяной шарик – он вращался и переливался всеми цветами радуги. Она не сразу поняла, что это, а еще через несколько секунд увидела: вокруг нее пляшет еще с десяток таких же шариков, похожих на елочные украшения.

Эмма услышала помехи, затем в ее наушниках раздался голос:

– Уотсон, это Капком. Нам очень не хотелось будить вас, но необходимо подтвердить состояние электродов ЭКГ пациента.

Охрипшая от усталости, Эмма ответила:

– Я не сплю, Капком. Я думаю.

– Биотелеметрия показывает аномалию в данных ЭКГ вашего пациента. Врач полагает, что отсоединился электрод.

Пока Эмма спала, она переместилась в пространстве, и теперь, заново сориентировавшись, она повернулась туда, где должен был находиться пациент.

Спальный мешок Кеничи был пуст. Трубка капельницы свободно плавала в воздухе, а из нее выделялись блестящие капли физраствора и разлетались в воздухе. Электроды висели спутанным клубком.

Эмма сразу же отключила инфузионный насос и быстро огляделась:

– Капком, его здесь нет. Он вышел из модуля! Оставайтесь на связи.

Она оттолкнулась от стены и метнулась в Нод-2, соединенный с европейской и японской лабораториями. Заглянув в люк, она поняла, что Кеничи там нет.

– Вы нашли его? – спросил Капком.

– Никак нет. Продолжаю искать.

Может, он заблудился и уплыл, сам не зная куда? Возвращаясь через американскую лабораторию, Эмма нырнула в проем люка. Ей на лицо что-то капнуло. Смахнув жидкость, она с изумлением увидела, что ее пальцы испачканы кровью.

– Капком, он прошел через Нод-1. Я обнаружила кровь, из места присоединения капельницы.

– Советую перекрыть воздухообмен между модулями.

– Вас поняла.

Она скользнула через люк жилого модуля. Свет был приглушен, и в полумраке она видела Григгса и Лютера – оба крепко спали в застегнутых спальных мешках. Кеничи там не было.

«Не паникуй, – подумала она, когда перекрывала воздухообмен между модулями. – Думай. Куда он мог направиться?»

Обратно в свой спальный отсек, в российскую часть МКС.

Решив не будить Григгса или Лютера, Эмма выплыла из жилого модуля и быстро двинулась в гермоадаптер,[23] соединяющий модули, оглядываясь по сторонам в поисках сбежавшего пациента.

– Капком, я до сих пор его не нашла. Двигаюсь через «Зарю» и направляюсь в российский служебный модуль.

Она скользнула в российский модуль, где обычно спал Кеничи. В полумраке виднелись Диана и Николай, они спали, плавая и раскинув руки, словно утопленники. Спальный отсек Кеничи был пуст.

Ее тревога переросла в настоящий страх.

Она попыталась разбудить Николая. Космонавт просыпался медленно, а когда наконец открыл глаза, только через некоторое время понял, чего она хочет.

– Я не могу найти Кеничи, – повторила она. – Мы должны обыскать все модули.

– Уотсон, – раздался голос Капкома в наушниках, – ТО сообщает о периодической аномалии в шлюзе Нода-1. Пожалуйста, проверьте состояние шлюза.

– Характер аномалии?

– То и дело идут сигналы, что люк между шлюзовым и узловым модулями не закрыт.

«Кеничи. Он в шлюзовом модуле».

Вместе с Николаем, следовавшим за ней по пятам, Эмма, словно птица, метнулась по станции и нырнула в Нод-1. Бросив лихорадочный взгляд в открытый люк шлюзового модуля, Эмма увидела то, что показалось ей тремя человеческими телами. Два из них были скафандрами для выхода в открытый космос – их твердые панцири особым образом закреплены на стенах шлюза, чтобы легче было надевать.

В центре висело тело, изогнутое в конвульсии. Тело Кеничи.

– Помоги мне вытащить его отсюда! – попросила Эмма.

Она подплыла к японцу со спины, уперлась ногами во внешний люк и толкнула Кеничи к Николаю, тот в свою очередь вытащил его из шлюзового модуля. Вместе они принялись толкать Кеничи по направлению к лабораторному модулю, где находилось медицинское оборудование.

– Капком, мы нашли пациента, – доложила Эмма. – Похоже, у него приступ. Мне нужен Врач!

– Оставайтесь на связи, Уотсон. Врач, говорите.

В наушниках Эмма услышала странно знакомый голос.

– Привет, Эм. Слышал, у тебя неприятности.

– Джек? Что ты там делаешь?!

– Как твой пациент?

Еще не придя в себя от удивления, Эмма снова сосредоточилась на Кеничи. Но даже поставив японцу капельницу и присоединив электроды ЭКГ, она продолжала гадать, что Джек делает в Центре управления полетами. Он год не сидел за пультом врача и теперь вдруг вышел на связь; когда он спрашивал о состоянии Кеничи, его голос звучал спокойно, даже расслабленно.

– Приступ продолжается?

– Нет. Сейчас он действует вполне сознательно… он отбивается от нас…

– Основные показатели?

– Пульс учащенный: сто двадцать – сто тридцать. Он дышит.

– Хорошо. Значит, дыхание есть.

– Мы только что подключили ЭКГ. – Эмма взглянула на монитор, на сердечный ритм на экране. – Синусовая тахикардия, пульс – сто двадцать четыре. Периодическая асистолия желудочков.

– Я вижу это на биотелеметрии.

– Измеряю давление… – Она накачала манжет и, слушая плечевой пульс, медленно выпустила воздух из манжеты. – Девяносто пять на шестьдесят. Незначительно…