Химеры

«Почти все наши друзья умерли, Юрочка. Ваша мама умерла весной 38-го года…

…Я думала о Вас все время. Я боялась и запретила воображать себе реальную жизнь, реальную встречу. Но я молилась о Вас, вспоминала Ваше гадание – и свой и Ваш гороскоп – меня утешали друзья, верившие в Вас и Вашу внутреннюю силу, – и готовилась к встрече, не думая о ней. Мама продала пианино и купила для Вас отрез Вашего любимого коричневого оттенка. Я перештопала все Ваши носки и накупила новых: целый чемодан…

…Было сперва очень страшное время. Всех забирали. Я стояла часами в тюрьмах, у прокуроров. Правда, мне никто никогда не нагрубил и не оскорбил меня – это тоже было удивительно».

По социальному положению она была – никто. Не то маленькая актриса, не то большая художница. Дочь артиста Гильдебрандта-Арбенина. Крестница (г. р. – 1897) Варламова, знаменитого премьера Александринки. Участница выставок распавшейся группы «13». Ничья не жена.

«…Покаюсь в единственном реальном сильном впечатлении за все эти годы. Это был Рыбаков, которого я встретила на Пасху у Анны Радловой в 38-м году. Мы остались одни на несколько минут, и он осыпал меня словами восхищения, как цветами… Я не решилась на вторую встречу с ним, потому что не смела позволить себе радость, когда Вы в таком горе. Летом я узнала, что его забрали… Еще позже я узнала, что он умер в тюрьме.

…Я написала так подробно, потому что все мои дневники – за всю жизнь – погибли; если бы до Вас они дошли когда-нибудь, Вы бы узнали, как много я думала о Вас, плакала о Вас, верила в Вас…»

Бог его знает, что за человек был этот Юрий Юркун, которого она предпочла всем гениям и героям. Живописец-самоучка – поверим ей на слово, что замечательный, раз картинки все погибли. Сочинитель дурной, скучной прозы. Красавец, если судить по фотографии, где отрезана голова (чтобы не опознали, не отобрали при обыске). Где голова не отрезана – взгляд с каким-то недоверчивым, опасливо-презрительным прищуром.

Вот мемуарная зарисовка:

«Стук в дверь. – Войдите! И вошли двое: античная богиня в белой шляпе с вуалью, в перчатках – Ольга Николаевна Гильдебрандт-Арбенина, и с ней молодой еще человек в элегантном сером костюме, чем-то похожий на запятую рядом с прямой Ольгой. (Это был Ю. И. Юркун)».

На запятую – или на вопрос – какая разница! Главное:

«Бедный мальчик, он, вероятно, очень меня любил».

Вероятно – очень. Совместная жизнь запомнилась ей как непрерывный – с 22-го года по 38-й – увлекательный разговор про живопись, музыку и литературу. На самом деле сюжет (и бюджет, и жилплощадь) приходилось делить натрое: бедного мальчика, в свою очередь, очень любил – еще в 1912 году практически обратил в рабство – Михаил Кузмин, знаменитый писатель Серебряного века. Быт пропах старческим безумием и приторными духами. Но раз принц эльфов дал обет не покидать нору полевой мыши – Дюймовочке деться некуда; приходится воображать, что это игрушечный дворец. В марте 36-го Кузмин умер; остались вдвоем; но 3 февраля 38-го принца похитила злая жаба – НКВД.