Химеры старого мира. Из истории психологической войны

Мы все еще в 1922 году. Не оставлены мысли о вооруженной интервенции против Советской страны. В это время старая пропагандистская погудка, что большевики «распродали Россию» (то ли немцам, то ли еще кому), стала бессмыслицей, очевидной даже для слабоумных. Поэтому ее сменяет другая выдумка — этой лжи предстоит долгая жизнь — о том, что большевики продолжают агрессивную политику царизма. Об этом пишут газеты тех самых кругов, которые содержат в эмиграции большую белогвардейскую армию, возглавляемую царскими генералами, чтобы в удобный момент снова бросить ее на Республику Советов. А тем временем появляются статьи, например в известной французской буржуазной газете «Журналь де деба», под громким заголовком «Советский милитаризм и панславизм». Народный комиссар Чичерин, говорилось в статье, предлагает мир и разоружение, но не доверяйте большевикам, они уже заключили военные союзы с Германией и Турцией (новая ложь!). И главное, Ленин будто бы объявил, что окончание гражданской войны позволяет для «укрепления революции» начать ведение наступательных войн[129]. Разумеется, В. И. Ленин ничего подобного не заявлял, а многократно утверждал прямо противоположное, последовательно выступая за проведение политики мирного сосуществования. Но реакционерам нужна была новая ложь для дискредитации Советского Союза, и они нашли ее в вымысле о «возрождении панславизма», который с тех пор тысячи раз повторялся и повторяется доныне антисоветской пропагандой.

Следует добавить, что фальшивая интерпретация характера Октябрьской революции уже в 20–е годы перешла из сферы научных и политических Исследований в область повседневной пропагандистской обработки населения. Капиталистическая печать по — прежнему преимущественно делала упор на случайность Октябрьской революции, на то, что она эпизод в тысячелетней истории России, что это дань «азиатской природе» этой страны. Если бы не ошибки Временного правительства и западных держав, большевики не одержали победу, писала либеральная «Манчестер гардиен»[130].

Очень часто противопоставлялся демократический Февраль «насильственному» Октябрю. Так, по случаю юбилея Февральской революции «Нью — Йорк геральд трибюн» заверяла своих читателей: «То же начало, которое уничтожило царизм, в конечном счете уничтожит большевизм»[131]

. Вывод: неизбежна реставрация капитализма. Многоголосый оркестр буржуазной пропаганды годами наигрывал один и тот же мотив — пролетариат уже «потерял революцию»[132]. Эти заклинания повторялись даже когда стали для всех очевидной нелепостью.

Капиталистической пропаганде вторила социал — демократическая печать. Часть социал — демократических газет (особенно в Австрии) уверяла, что, мол, Октябрьская революция, может быть, и была пролетарской, но, так как Россия не созрела для социализма, наступило буржуазное перерождение. Эту версию с готовностью подхватили и «ультралевые» крикуны. Очень показательно, что гнусные фальшивки, которые и поныне повторяются троцкистами и сектантскими, раскольническими элементами о «перерождении» большевиков после смерти Ленина, широко распространялись мелкобуржуазными авантюристами и при жизни Владимира Ильича.

Об этом еще тогда твердила, например, «Германская коммунистическая рабочая партия», в 1919 году отколовшаяся от Германской компартии и довольно скоро превратившаяся в озлобленную кучку сектантов. Орган КАПГ «Пролетарий» писал в июне 1921 года, что Октябрь был «по сути дела буржуазной революцией», а в следующем июльском номере уже предрекал установление в Советской стране «диктатуры буржуазии над пролетариатом» и т. п.![133]

«Каписты» объявляли, что борьба компартий за массы — это… защита «русских государственных целей», что Коминтерн стал «орудием капиталистической реставрации» и т. п.[134]. Они призывали к расколу международного коммунистического движения и — вскоре к ним присоединились и троцкисты — к созданию нового «Интернационала», построенного на отказе от союза пролетариата с крестьянством, от завоевания большинства рабочего класса на сторону революции, от ленинских принципов построения партии и пр. «Каписты» несли несусветную чепуху, что, мол, лучше отдалиться от масс, чем от «революции», клеветали, что Советский Союз выступает за «капиталистические войны»[135] и т. п.