Химмельстранд

За каким чертом ее беречь? Он нажал на кнопку, но ничего не произошло. Бак с водой уцелел во время дождя, но воды нет. Вода кончилась. Что ж... еще одна приятная новость, в дополнение ко всему остальному.

Он закрыл крышку и вышел из туалета.

Молли сморщила носик. Петер поспешил закрыть дверь.

— Какой туннель?

— Где мы раньше жили. Когда я была маленькая.

— Брункебергский туннель?

— Я не знаю, как он называется.

— Изабелла оставила тебя в Брункебергском туннеле?

— Да. Надолго. Там было темно. Я не понимаю.

Петер устал качать головой.

— И я не понимаю.

Молли осмотрелась, словно видела кемпер впервые, и сжала губы в узенькую ленточку.

— Мы должны выкинуть мамины вещи.

Петер не видел причин протестовать. Молли пооткрывала все ящики гардероба, собрала одежду Изабеллы и бросила на разделочный стол.

Он, совершенно обессиленный кишечным взрывом, тяжело опустился на кровать и равнодушно наблюдал, как Молли достает откуда-то лохмотья модных журналов, как двумя пальцами берет оплывший под дождем лэптоп и швыряет его в мойку. Все это она проделала с брезгливостью и скрытым раздражением, как квартиросдатчица, прибирающая за насвинячившим постояльцем.

— Так лучше?

Молли покачала головой и показала на ящик под кроватью, с той стороны, где спала Изабелла.

— Это тоже.

Петер вытащил ящик — он был под матрацем и не пострадал от дождя.

Молли вывалила содержимое на пол. В основном видеодиски «ужастиков» — «Макабр», «Подопытная свинка», «Сербский фильм». Еще какие-то глянцевые журналы. Косметика, конфетные обертки, рекламная брошюра люкс-отеля в Дубае.

И маленькая шкатулка.

— А это что?

— Не знаю, — Петер пожал плечами. — Никогда раньше не видел.

Коробочка величиной с кубик Рубика. Черное дерево с золотым или под золото замысловатым орнаментом. Петер не настолько знаком с подробностями, чтобы определить, антиквариат это или рекламная подделка. Скорее антиквариат — на это указывает сложный и искусно выполненный механизм замка. Молли потрогала пальцем изящную задвижку, кнопку под ней и два крючочка. Глаза ее блеснули.

— Это мамина тайна.

Хотя Петер исчерпал все свои эмоциональные резервы, он почувствовал укол любопытства — и что будет, если нажать на кнопку? Что там, в этой шкатулке?

Пока он гадал, Молли, удерживая кнопку, отодвинула задвижку и открыла коробочку.

Петеру не было видно содержимое шкатулки, зато он видел, как среагировала Молли на «мамину тайну» — по щекам ее потекли самые обычные детские слезы. Петер нагнулся, чтобы рассмотреть содержимое, но Молли со стуком захлопнула шкатулку, вытерла слезы и зло посмотрела на отца. Издала звук, похожий на короткий лай маленькой собачонки, не столько передала, сколько швырнула коробку Петеру, бросилась к двери и выскочила из вагончика.

Надо было бы побежать за ней, но у Петера не было ни сил, ни желания. Он привстал было, но тут же опустился на матрас и открыл шкатулку.

Шкатулка была пуста.

Петер с трудом расправил затекшую спину и закрыл глаза.

***

— Стефан, надо промыть спину.

— Да, но вода...

— Вода у нас есть.

— В ограниченном количестве.

— Кончай. Иди сюда.

Стефан расстегнул пуговицы на сорочке. Малейшее движение причиняло боль, но он испытал и облегчение — опасения, что ткань рубашки сплавилась с кожей, не подтвердились.

Он начал осторожно, морщась и вскрикивая, стягивать рубашку.

— Папа, не надо! — Эмиль закрыл ладошками глаза и затряс головой.

Значит, вид у него жутковатый.

Стефан попробовал присесть на табуретку, но это причинило такую боль, что он сразу встал.

— Снимай все, — распорядилась Карина. — Надо промыть все тело.

Она налила воду в кувшин.

Стефан начал расстегивать брюки, и тут Эмиль не выдержал. Он схватил рысенка и пошел к двери.

— Никуда не уходи, — Карина нахмурилась. — Держись поблизости.

— Папа... спасибо, что ты спас моих зверей.

Карина посмотрела на спину Стефана и вздохнула.

— Так скверно? — спросил он.

— Я не знаю... откуда мне знать. Но боль наверняка адская. Давай попробуем, может, будет легче.

Должно быть, чувствительные рецепторы на спине сожжены, потому что Стефан ничего не почувствовал, кроме небольшой смены температуры.

— Так лучше?

— Да... намного.

— Надо промыть как следует. Сколько воды в баке? Двести литров?

— Что ты видела?

Карина замерла с кувшином в руке.

— Где? Что ты имеешь в виду?

— Когда ты смотрела на этих... четверых. Ты тогда сказала, что это долгая история. Я хочу послушать. Время у нас есть.

Карина двинулась к Стефану и начала поливать его спину, ягодицы, бедра.

— Это была другая жизнь... она к нам не имеет отношения.

Стефан подождал, пока она опорожнит кувшин. Карина опять двинулась к крану, но он крепко взял ее за руку.

— Карина... В этом месте я понял одну вещь. Не знать друг друга очень опасно. Опасно не понимать, о чем думают другие. Какой груз несут за спиной.

Карина вырвалась и пошла наполнять кувшин. Промолчала, но Стефан подметил, что слова его произвели на нее впечатление.