Хищники

И вдруг что-то вонзилось в ногу, рвануло штанину, дернуло его за пояс и – о чудо! – не пустило дальше вниз. Нил замер, стараясь почти не дышать, чтобы не продолжить свой последний, теперь уже смертельный путь туда… вниз. Перед глазами дрожала тоненькая веточка сосны, рядом – еще одна… Неужели он держится на них? Осторожно осмотревшись, он увидел, что висит на сосенке, совсем непонятно каким образом уцепившейся своими корявыми корнями на откосе… Нилу казалось – а это так и было,– сделай лишнее движение – и деревце вместе с корнями сорвется. Кровь хлынула ему в голову… Нил понимал, что долго висеть вниз головой не сможет. Осмотревшись, он схватился за ту веточку, что потоньше, и попытался подтянуться… Она слегка хрустнула… Но не сломалась… Так легче… Теперь можно продержаться дольше… Все еще не веря в свое спасение, Нил лихорадочно думал: а что делать дальше – отсюда ему и не подняться наверх и не спуститься. Он еще раз взглянул вниз: до земли еще метров тридцать, не меньше. Жаль, что речка чуть в стороне, можно было бы рискнуть в воду, хотя он точно знал: в этом месте река неглубокая… Что же делать? Как выбраться? Кричать? Еще, чего доброго, услышит Гай, вернется и… А других тут нет… Неужели все-таки конец?

Сосенка снова хрустнула. Осетров затаил дыхание…

Уже больше часа вертолет летал над тайгой. Под ним проносились темные кедровники и ельники, светлые березовые рощи, извилистые распадки, голые конусы сопок.

Все трое – следователь Дагурова, капитан Резвых и светловолосый латыш Скуенек – не отрывались от иллюминаторов. В глазах рябило от напряжения. Изредка из рации, которую держал Арсений Николаевич, пробиваясь сквозь шум двигателей, доносился чей-нибудь голос. Но пока ничего утешительного не сообщали. В кабине тоже было невеселое настроение. Казалось, что поиски ни к чему не приведут. «Зея», «Зея»,– вдруг заговорила рация. Это вызывали Сергеева, руководившего операцией.– Я – «двадцать седьмой»… Задержан подозрительный мужчина… Просил шофера с мостопоезда подвезти его. Документов нет. Допрашиваем…

Все в вертолете невольно напряглись.

– Я – «Зея»,– ответил далекий Сергеев.– Что говорит задержанный?

– Я – «двадцать седьмой»… К дочке едет, в поселок Каменки,– прокричала рация.– Утверждает, что его фамилия Карабанов… В плаще…

– Я – «Зея»,– спокойно откликнулся начальник угрозыска района.– Проверим… «Сто третий»!

«Сто третий» ответил не сразу.

– Это каменский участковый,– комментировал Резвых, внимательно вслушиваясь в эфир. Наконец «сто третий» отозвался.

– Я – «сто третий»,– полетел по радиоволнам окающий голос.– Задержанный Карабанов рябой?

– Я – «двадцать седьмой»,– послышалось в ответ.– Вроде бы…

– Я – «сто третий». Выпивши?

– Есть такое…

– Значит, дядя Евсей,– невозмутимо заключил каменский участковый.

В кабине переглянулись. Резвых улыбнулся.

– Смотрите! – вдруг закричал Скуенек.– Человек! Смотрите! Вон он!

Все бросились к его иллюминатору. По краю обрыва над крутым берегом речки бежал человек. Спотыкаясь, нелепо переваливаясь. За его плечами болтался рюкзак.

Ольга Арчиловна распахнула дверцу к летчикам.

– Вниз! – крикнула она.

Но они уже сами заметили бежавшего. Машина проскочила вперед, затем сделала вираж и, описав дугу, зависла над откосом.

– Гай! – изумленно посмотрел на Дагурову Резвых.– Это же Гай!

– Да, Федор Лукич,– кивнула Ольга Арчиловна. Она тоже была удивлена.– И он тут? Каким образом? Почему руки за спиной?

А Гай заметался, остановился, рванулся в сторону.

Вертолет завис над землей и опустился. Резвых спрыгнул первым, едва открыли дверцу. Дагурова следом за ним.

– Назад! – крикнул ей капитан, выхватывая пистолет и устремляясь к Гаю.

Ольга Арчиловна опешила, но все же подчинилась.

Арсений Николаевич, несмотря на одышку, догнал директора заповедника и, остановив, прежде всего прощупал карманы.

– Где Нил? – грозно спросил капитан.

Гай молчал, сверля участкового бешеными глазами.

– Я спрашиваю! – повторил Резвых.– Отвечайте, где Нил Осетров?

А к ним уже спешили следователь и Скуенек.

Затих шум двигателя вертолета. И в наступившей тишине все услышали крик, чуть слышный, прерываемый бормотаньем невидимой речки. Все бросились к обрыву… и увидели человека, повисшего над пропастью.

У летчиков взяли трос. Скуенека обвязали вокруг пояса, и он, как альпинист, спустился к Нилу, который продолжал висеть на спасительном деревце. Раймонд крепко обхватил Нила, и их обоих вытащили наверх. В вертолет Осетрова отнесли буквально на руках. У него были в кровь сбиты колени, руки, подбородок… Опухшие губы… И синяки…

Резвых доложил обо всем начальнику угрозыска. В эфир полетело:

– Я – «Зея»! Отбой! Внимание всем постам! Отбой! Преступник задержан…

Пока Нилу оказывали первую помощь – у летчиков была аптечка,– Дагурова оформляла протокол задержания. Когда дело дошло до рюкзака, она спросила Гая, его ли это вещи.

– Нет,– угрюмо закачал головой Гай.– Его.– Он указал на Осетрова.

– Ну и подлец! – взорвался Нил.– Даже не моргнет!… На нем был. Я подтверждаю…