Хлеб наш солдатский

Тревога интенданта фронта была мне понятна. На занятой нашими войсками территории находились тысячи голов скота, блуждающего по лесам и полям. И хотя отправка его внутрь страны для нужд сельского хозяйства уже проводилась, количество животных не уменьшалось, поскольку занятая нашими войсками территория постоянно расширялась. Необходимо было заняться решением этой проблемы самым серьезным образом, она приобрела государственное значение.

Я сказал генералу П. Ф. Подгорному, что о комплектовании скота в гурты и его отправке будем говорить на совещании и примем все меры к тому, чтобы сохранить поголовье.

— Ты знаешь точные запасы продовольствия на складах и распорядительных станциях? — спросил Петр Федорович.

И хотя вопрос показался мне довольно странным — кому же знать об этом, если не начальнику управления продовольственного снабжения! — я ответил:

— Знаю. Да и в соответствующих документах все учтено до единого килограмма.

— Ты имеешь в виду то продовольствие, которое поступает к нам в порядке планового снабжения?

— Не только. Большое количество его мы добываем здесь, на складах, оставленных при отступлении фашистами, и в хозяйствах бежавших богачей. Таких продуктов, как мясо, мука, крупа, у нас скопилось довольно много.

— Можем ли мы все излишки отправлять в наши города? Там сейчас населению трудно, и помощь наша была бы очень кстати.

— Думаю, что можем, — согласился я, мысленно сразу же прикидывая, какое количество продуктов мы смогли бы отправлять без ущерба для снабжения войск.

— Вот и отлично! — заключил удовлетворенно П. Ф. Подгорный. — Сегодня же доложу об этом члену Военного совета.

И этот разговор с генералом заставил меня еще раз вернуться к мыслям о том, что война идет к концу и что уже теперь надо заботиться о том, чтобы быстрее наладить мирную жизнь. Я был уверен, что вопросы сбережения скота, отправки его внутрь страны, создание на местах дислокации войск подсобных хозяйств, бережного расходования местного продовольствия обсуждались на Военном совете — иначе с чего бы вдруг Петр Федорович заговорил обо всем этом именно сегодня, когда все помыслы наши были направлены на то, чтобы быстрее покончить с гитлеровскими войсками на Земландском полуострове и тем самым завершить операцию.

Через несколько минут генерал Подгорный вернулся и положил мне на стол небольшой лист бумаги.

— Вот, читай! Совсем забыл сказать об этом. Ультиматум командующего фронтом маршала Василевского фашистскому командованию.

Я быстро прочитал напечатанный текст. В нем говорилось, что вся немецкая армия потерпела полный разгром, половина Германии в руках русских и союзных войск, что одна из сильнейших ее крепостей — Кенигсберг — пала. Командующий напоминал офицерам и солдатам, оставшимся на Земланде, что их положение безнадежно, что помощи им никто не пришлет, что безрассудное сопротивление приведет только к гибели их самих и гражданского населения. Чтобы избежать ненужного кровопролития, командующий требовал, чтобы немецкие войска в течение 24 часов сложили оружие, прекратили сопротивление и сдались в плен. Всем генералам, офицерам и солдатам в этом случае гарантировалась жизнь, достаточное питание и возвращение на родину после войны, всем раненым и больным — немедленная медицинская помощь.

— Ну, как думаешь, выполнят? — спросил Подгорный.

— Трудно сказать определенно. Но думаю, что вряд ли! Помните ультиматум командующего командованию кенигсбергского гарнизона? Не приняли же, сволочи. И поплатились! И теперь будут, видно, сопротивляться.

— Я тоже так думаю, — согласился Петр Федорович.

Подгорный ушел, и я снова принялся готовиться к предстоящему совещанию. Но спокойно поработать мне так и не довелось. Заходили офицеры с просьбой решить тот или иной неотложный вопрос, требовали уделить им хоть несколько минут и товарищи из числа вольнонаемных работников управления. У каждого были дела, в которых, по его мнению, мог разобраться только начальник управления.

Потом позвонил член Военного совета группы генерал Д. С. Леонов. Он попросил меня зайти к нему как можно быстрее. Я доложил, что в управлении сейчас должно начаться совещание.

— Хорошо! — сказал Дмитрий Сергеевич. — Жду вас сразу же после совещания.

Как и ожидалось, выступления на совещании позволили создать целостную картину работы продовольственных служб всех категорий, отдельных начпродов, многочисленного отряда поваров, обслуживающего персонала. Конечно, разговор в основном шел о том, сколько и каких продуктов питания было доставлено в части, как они расходовались, доводились до каждого бойца, как была обеспечена работа технических средств приготовления пищи, их оперативный ремонт, насколько полно были пущены в дело местные продовольственные ресурсы. Но некоторые товарищи тепло говорили и о деятельности работников военной торговли, отмечали их инициативу в обеспечении личного состава всем необходимым.