Хлеба и зрелищ

Дела шли плохо, со дня на день можно было ждать краха, но это нимало ее не тревожило. Больше всего досаждала ей и наводила скуку старческая серьезность актеров. Ей хотелось, чтобы они смотрели на себя, как на детей, затеявших игру, но актеры были люди мрачные, напыщенные; они позировали в своих потрепанных костюмах. Все они считали себя великими, но непонятыми художниками. Завистливые светила американской сцены преследуют их по всей стране. Заинтересованные лица строят козни и принимают все меры, чтобы лишить их заслуженной славы… Карманы актеров были набиты засаленными вырезками – благосклонными отзывами драматических критиков Оклахомы и Южной Дакоты.

За неимением лучшего Джин приняла ухаживание двух-трех актеров, но они так часто говорили о Клеопатре, что она дала им отставку и отныне питалась собственной добродетелью. Когда труппа прибыла в Ситтль, всем стало ясно, что дальше на запад ехать нельзя: перед ними расстилался Тихий океан. После долгих колебаний труппа повернула на север и вторглась в Аляску, но оказалось, что этой девственной стране смертельно надоели бродячие труппы и актеры. Здесь произошел крах, и труппа распалась на составные элементы.

Джин получила место горничной или кухарки в Номе, в гостинице. Майкл так и не выяснил, какие обязанности она исполняла. На этом месте она продержалась недолго. Майкл знал, что затем она поступила горничной на океанский пароход, курсировавший между Сан-Франциско и Австралией. Во время первого же рейса она робко вошла в судовую библиотеку и попросила разрешения брать книги. На пароходе это был первый случай, когда горничная изъявила желание читать книги. Хотя Джин имела право считать себя начитанной, но о Драйзере она ничего не знала, пока в судовой библиотеке ей не попала в руки «Сестра Кэрри». Эта книга произвела на нее глубокое впечатление. Впервые Джин установила связь между книгами и жизнью. Раньше она смотрела на романы, как на занятную выдумку. Жизнь шла своим руслом, книги-это был особый мир. Теперь она поняла, что можно слить оба мира. Она встречала коммивояжеров, вульгарных субъектов, скучных, чувственных героев романов Драйзера.

На этом пароходе прочла она «Войну и мир Толстого. Раньше она это читала… когда жила дома… и осталась недовольна: книга показалась ей скучной и плоской. Теперь впечатление было как раз обратное, и она недоумевала, как может человек так резко изменить свое мнение.

Во время длительного плавания по Тихому океану многие пассажиры считали своим долгом читать Германа Мелвилла: «Моби Дик», «Ому», «Тайпи» и другие его произведения. Джин не любила Мелвилла; находила его слишком фантастичным и далеким, слишком мистичным, но ей понравился его «Белый китель, или жизнь на военном судне». К Конраду, другому любимому писателю пассажиров тихоокеанского парохода, она оставалась равнодушной и одобряла только «Тайного агента», который, как было ей известно, пользовался наименьшей популярностью. Романам Конрада, по ее мнению, чего-то не хватало, и это что-то она называла законченностью. «Блажь Олмейера» могла бы ей понравиться, если бы не эта недоговоренность. Джин была уверена, что герой влюблен в свою собственную дочь, но автор избегает этой темы. И Джин осталась недовольна… Роман на тему о кровосмешении был бы очень интересен.

Она читала книги в судовой библиотеке, прислуживала пассажирам, застилала постели, получала чаевые… Затем снова спускается завеса.

Майкл, пытающийся восстановить историю ее жизни, видит мисс Кольридж в Канзас-Сити, но понятия не имеет о том, как и почему она туда попала. Едва ли можно сомневаться, чем занималась она в Канзас-Сити. Неведомо откуда к ней притекали деньги. Она жила в крохотной, роскошно меблированной квартирке, прекрасно одевалась и, видимо, благоденствовала. Изредка она знакомилась с нефтепромышленниками из Оклахомы или джентльменами, имеющими какое-то отношение к торговле скотом. И тем не менее этим не объяснишь, как ухитрялась она жить. Есть что-то сбивающее с толку, что-то непонятное в жизни этих галантных леди. Должно быть, когда они мзду получают, эта мзда не маленькая, ибо большинство их посетителей принадлежит к категории добрых безденежных друзей, разнузданных пьяниц или разорившихся мотов с вывернутыми наизнанку карманами.

2

В Канзас-Сити, в коридоре отеля Эрнест Торбэй впервые встретил Джин. Он совершал турне, читая лекции. То было первое его и последнее турне. Только что вышел его третий роман, одобренный литературными кругами, но не доставивший ему денег, ибо книга расходилась туго. Энергичный импресарио убедил романиста прочесть цикл лекций и Торбэй попал в Канзас-Сити, чувствуя себя бесконечно несчастным и всеми покинутым.