Хмурые будни холодной войны. Ее солдаты, прорабы и невольные участники

На VII Пленуме ПОРП в июле 1956 г всплыли те же проблемы. Из записи бесед советских дипломатов с польскими партийными деятелями следовало, что дискуссию на пленуме вызвал «национальный вопрос», когда в конце его работы Зенон Новак неожиданно затронул скользкую тему антисемитизма. Так, первый секретарь воеводского комитета ПОРП в Быдгощи Владыслав Кручек рассказал: «Некоторые члены ПОРП (по национальности евреи) стали обвинять ЦК ПОРП в антисемитизме. Поводом для этих разговоров послужило выдвижение на крупные руководящие должности членов ПОРП по национальности поляков и соответствующая замена на этих должностях лиц еврейской национальности. Пленум поддержал линию ЦК ПОРП на обновление кадров и осудил разговоры об антисемитизме». Первый секретарь воеводского комитета ПОРП в Кракове Станислав Бродзиньский отметил, что 3. Новак «прямо заявил, что дальше терпеть нельзя, чтобы на важнейших государственных постах в правительстве и в ЦК ПОРП в своем большинстве находились евреи». А.М. Орехов указывал: «В тот же день о выступлении 3. Новака стало известно в партийных организациях, а потом проблема выплеснулась на страницы газет. Подоплека заключалась в давнем соперничестве за рычаги управления в партийных, государственных, силовых структурах лиц польской и еврейской национальностей. Произошло то, о чем предупреждал в свое время польское руководство Н.С. Хрущев, советуя переместить или хотя бы освободить Р. Замбровского от курирования кадровых вопросов по линии ЦК ПОРП». В итоге А.М. Орехов констатировал, что «жупел антисемитизма безусловно мешал консолидации ПОРП»¹⁶.

Националистический аспект, безусловно, также присутствовал в действиях венгерской стороны применительно к находившимся на территории Венгрии гражданам СССР и отождествлявшимся ими как «русские», независимо от их действительной национальной принадлежности, хотя в данном случае, как уже отмечалось, он на практике был тесно переплетен с антисоветизмом.

В Польше во время массовых волнений в Познани 28 июня 1956 г. спецслужбы помимо множества антисоветских лозунгов также фиксировали и наличие лозунгов антирусского содержания в руках манифестантов. Примечательно, что посол СССР в Варшаве сообщал в Москву следующее: накануне выборов в Сейм 20 января 1957 г. в ряде воеводств давала знать о себе и антиукраинская пропаганда¹⁷

.

Перейдем к обзору проблемы межнациональных конфликтов собственно в СССР. Отметим, что наиболее охотно, а особенно в последние годы, исследователи касаются изучения ситуации на Западной Украине и в Прибалтике¹⁸.

Обратим внимание на то, что в отличие от отечественных исследователей по истории противоборства ОУН и советских органов госбезопасности один из ведущих украинских специалистов, начальник кафедры оперативного искусства и истории специальных служб Национальной академии Службы безопасности Украины Д.В. Веденеев придал важное значение планам Л.П. Берии (после смерти И.В. Сталина) относительно Украины: «Итак, в действиях ставленников Берия в Украине четко просматриваются качественные изменения в политике центра. Симптоматично, что проблема прекращения огня рассматривалась в тесной связи с устранением перегибов и послаблениями в социально-экономической, национальной, религиозной формах. Таковы были признаки того, что хрущевские пропагандисты потом нарекли «бериевским заговором»¹⁹. С крахом этих планов, связанных с арестом Л.П. Берия, автор связывает активизацию жестких мер по отношению к оппозиционным националистическим силам Украины и репрессии по отношению к тем сотрудникам госбезопасности, которые были вовлечены в попытки прекращения гражданской войны на Украине. «Осмелимся утверждать, что бериевские «сто дней», в случае их продления, потенциально несли что-то новое и для Украины…» – заключает автор²⁰

.

Отметим, что в отечественных исследованиях эта точка зрения не разделяется. И если с автором можно дискутировать касательно роли Берия как «миротворца» и «пацификатора», то резкую активизацию действий советского руководства против националистических движений на Украине (и не только) можно подтвердить документально (хотя это, как будет показано ниже, и противоречит имеющимся в отечественной историографии взглядам). Например, в сборнике о венгерских событиях 1956 г. советские лидеры фактически критикуются за «мягкую позицию» на примере амнистии 1955 г., которая, по мнению его авторов, «позволила дать новый импульс борьбе местных националистов и сепаратистов против советской власти»²¹.