Хочешь мира — готовься к войне (СИ)

- Юрка, если бы он действительно хотел вас убить, он бы уже это сделал. Но вместо этого он выслушал меня. Мне нечем крыть, нечем доказывать, что это не мы отдали приказ, но он разрешает мне увидеться и с тобой, и с Витькой. Как думаешь, от желания поиздеваться перед нашей смертью? Он далеко не дурак, твой самурай. Может, интуиция, может ты, но он сомневается. А это значит, что все не так плохо. Все совсем неплохо. И за кошаком твоим присмотрят. Просто зыбко все. Но ты не дергайся, уляжется все, поговорите и решите.

- Ладно, замяли, – господин Плисецкий подошел к нему, обнял за плечи, выдохнул куда-то в плечо. – Главное, что живые. Хотя бы пока.

Отабек обнял его в ответ, взъерошил волосы, прижался губами к виску.

- Дурак ты, Юрка. Но я тебя все равно люблю. Просто остынь немного. А то нервные клетки не восстанавливаются. А мне еще к родственнику твоему идти.

- Вы там только от полноты чувств трахаться не начните, – пробурчал Юрка, выкручиваясь из-под его руки. – Знаю я вас…

- Ничего не обещаю, – усмехнулся тот, дернул за прядку и направился к выходу. Подмигнул, обернувшись на пороге, и вышел, стирая улыбку с лица. И на своего проводника, оставшегося у двери, посмотрел уже тяжело и угрюмо. Тот молча кивнул и направился вдоль по длинному коридору, разрисованному в японском стиле, остановившись у другой двери. Отпер замок и отступил, пропуская Отабека вперед. Тот повел плечами и переступил порог, жадно ища взглядом Виктора.

- Ты жив, – донеслось негромко из угла. Там горел свет и в кресле, красиво закинув ногу на ногу, восседал господин Никифоров. При появлении Отабека он почти бросил книгу, которую читал и поднялся ему навстречу. И смотрел так, точно Отабек как минимум из мертвых восстал.

- Почему я должен быть мертв? – тот вскинул бровь, закрыл за собой дверь и сделал шаг вперед. – Ты подставился, Витя. – Насмешливые интонации, вызов в глазах. Только пальцы были сжаты до побелевших костяшек, и желваки играли на лице. Бек сдерживался. Но то ли от удара, то ли от порыва подойти и сжать до хруста костей.

- Подставился, – не стал отрицать Виктор, подходя вплотную и глядя в глаза пристально, тяжело, и жадно. – Но я рад что, все в порядке.

- В порядке? – просевшим голосом выдохнул Бек, пальцем проведя по синяку на скуле. – Это не в порядке, Витя. Я сверну этому самураю шею.

- Полагаю, что я тоже без алаверды не оставлю, – мимолетное касание, улыбка, и Виктор лбом прижался к его лбу, больше не позволяя себе ничего. Иначе – все. Сорвется. – Что произошло там? Что слышно? Как понимаешь, я тут немного оторван от мира.

Отабек с силой закусил губу, прикрыл глаза, сжав кулаки, чтобы не дотронуться, только не дотронуться. Потому что стоит только…

- Все хреново, Витя, – начал он резко, отрывисто. – За твою голову назначена награда. И нас подставили, очень крупно. Старого оябуна убили наши, наши парни. Только суки мертвы уже, и я не знаю, что делать, как убедить Кацуки. У него доказательства. Фото. А у нас – ничего, кроме слов. Только здесь все равно лучше.

- Приказ мог исходить только от того, кто немного ниже тебя по рангу. Но я не верю, что это может быть Георгий.

- Они могли работать на кого-то еще, – Отабек медленно выдохнул, прижался щекой к его щеке, потерся, едва слышно застонал. Болезненно, тоскливо. – Я чуть не свихнулся, Витя. Боялся думать, что вас уже нет. Машина взорвана, парни погибли. А вас с Юркой нет.

- Мы есть, – Виктор ладонью обнял его за шею, пальцами погладил коротко стриженный затылок и сгреб в горсть длинные пряди выше. – Но будем ли дальше… зависит от тебя. И от доброй воли Кацуки.

- У него есть слабое место, – Отабек чуть отстранился, заглядывая в его глаза. Так близко, что была видна каждая прожилка с потемневшей голубой радужке. – Он не тронет Юрку. Так что хотя бы о нем не беспокойся.

- Знаю уже, – усмехнулся Виктор. – Странно все, правда? Кто бы мог подумать, что Юрка… что суровый Самурай будет с таким трепетом относиться к Юре.

- Я до сих пор этого себе представить не могу, – Отабек улыбнулся. – Не вяжется в голове картинка. Но если… Он нравится Юрке, по-настоящему. Только теперь все еще сложнее. Я разговаривал с Кацуки, мне показалось, что я смог убедить его в том, что мы в смерти его дяди не при делах. Надеюсь, он мне поверит. А если поверит… я хочу, чтобы вы с Юркой остались здесь. Можно уйти от федералов, но не тогда, когда у тебя на хвосте целая гильдия наемников. А я должен знать, что вы в безопасности.

- Я же здесь поседею, – Виктор потерся щекой о его щеку, повторив его жест. – Я не могу бездействовать, Бек. Это не в моей природе. И ты это знаешь, как никто другой.

- Не стоит искушать судьбу, Витя. На тебя объявили охоту.

- А на тебя, скажешь, нет? – выдохнул тот. – Потому и говорю, что поседею. Окончательно. Я на самом деле седой, Бека Был русый. Поседел, когда Светки не стало…

- Я не Виктор Никифоров. Так что даже парни из отдела по борьбе с организованной преступностью считают меня лишь мальчиком не побегушках. Если верить Джакометти, – Бек сглотнул и отчаянно выдохнул: – Не могу больше.