Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3

Какой-то сюрреализм преследует их, начиная с первой минуты выхода из Фимана в перливый мир. Кое-что, естественно, можно было предвидеть: суматоху нервозных толп умирающего вместе с людьми мира, стрельбу и слепую ярость пробивающихся к центру перехода по каналу, какие-то странности, в конце концов. Но действительность оказалась иной и преподносила и преподносит им такое, что перехлёстывает всякое воображение.

Чего только стоят: поле смерти и Гхор, слепой временной канал и это колесо…

Колесо же делало, казалось, вечное коловращение. И также, словно изначально, за ним ползли на коленях женщины, не отставая от жалких останков Элен.

Сопровождаемый притихшим Джорданом и топающим доном Севильяком, Иван шёл по кругу, обгоняя недавно проплывшие мимо него картинки изуверства.

– Что у вас? – угрюмо, потому что не ожидал ничего хорошего, спросил Иван поджидавших его ходоков.

– Здесь рядом посёлок и озеро. Вода, – сказал Арно.

– Вода вкусная, – вставил Хиркус.

– Подожди, – отмахнулся Арно. – Дело не в том. Там другое… Даже не знаю, как сказать и что подумать.

– Посмотрим. Не объясняй. Веди!

– Да тут и вести некуда. Вот, присмотрись. Да, да.

– Хм… И правда.

Наверное, это было поселение. Своеобразное, конечно, и непривычное людям.

Глиняные, похожие на гигантские закрученные в спираль раковины, сооружения, несомненно, искусственного происхождения, зияли овальными входами полудужьем вокруг нелепой постройки в виде той же раковины, но поставленной вертикально. Наверху, на самом кончике её был водружён крест, такой же уродливый, как на Элен, только большой.

– Вот, – показал на него Арно.

– Там внутри то же, – сказал Хиркус.

– Что?

– Трупы.

– А-а, – Иван заглянул через лаз, ведущий во чрево раковины.

Мумии лежали в ряд. Их хорошо можно было рассмотреть, так как раковину пронизали многочисленные едва заметные отверстия, и в них проникал свет.

Иван выпрямился.

– А не кажется ли вам, что эта Элен… Занималась здесь…

– Миссионерской деятельностью, – подхватил Хиркус. – За это её и покарали. Вместе с приверженцами.

– Разумно. Но остаётся выяснить, кто покарал?

– Лучше не надо, – сказал Арно. – Дело давнее, и нам…

Он не досказал.

– КЕРГИШЕТ! – донёсся истерический вопль Шилемы. – Берегись!

Иван и ходоки словно ожидали именно такого крика и предупреждения. Нервы их находились всё время в напряжении. То, с чем они неожиданно столкнулись, как бы они от него не старались отгородиться, не могло настраивать на благодушный или хотя бы на равнодушный лад, тем более, убаюкивать себя на гарантию безопасности.

И крик Шилемы расставил все точки по местам. Так и должно случиться. Это как бы избавило их он груза ожидания и тягостных мыслей. Раздумья долой, мышцы готовы к действию, исчезли неопределённость и гнетущее состояние.

Всего в десяток длинных шагов, похожих больше на прыжки, они оказались у колеса. Даже Джордан не отстал, делая, порой, три движения ногами, когда рослые ходоки совершали только один.

Испуганные женщины так и стояли коленопреклонёнными.

За спиной Жулдаса, застывшего глыбой, в боевых стойках маячили Шилема и Иката, ограждая женщин от плотной шеренги, вооружённых обоюдоострыми копьями, существ. На вид они не отличались от тех, кто висел на кольях колеса. Но живые, они выглядели, с точки зрения людей, несуразно из-за иных пропорций тела и конечностей. Особенно поражали длинные и тонкие, будто состоящие из одних сухожилий, конечности, что служили им руками. Некоторые из существ опирались ими о землю, не нагибаясь. Стояли они на ногах, сильно развитых в бёдрах и худых к широкой ступне. Усохший и оттого незаметный у трупов горб так же служил достопримечательностью живых. Он начинался от самого затылка треугольной в анфас головы, шёл вдоль спины и оканчивался куцым, но толстым в основании, хвостом.

Появление ходоков во главе с Иваном, по всей видимости, изменили намерение потомков рептилий немедленно напасть на малочисленную группу людей.

Шеренга подалась назад. Произвела это движение резво и довольно чётко и, как по давно отработанной команде, перестроилась, выставив против новых действующих лиц, заслон клином, что так же говорило в пользу их разумности.

Между пришедшими из будущего и аборигенами повисла, скрашиваемая лёгким шуршанием колеса, настороженная тишина, изредка прерываемая всхлипами женщин.

– Будем уходить? – спросил Арно, придвигаясь вплотную к Ивану.

– Наверное… Я надеялся отсюда определить направление во времени, – не поворачивая головы, сказал Иван. – И эти… – он едва заметным кивком показал в сторону женщин. – Пока им опять объяснять и уговаривать будем…

– Зачем тогда уходить? Разогнать этих… лягушек. И – всё! – громыхнул дон Севильяк. – Ты же видишь, сморчки.

– Может быть, и сморчки. Но они только и ждут, – вставил Хиркус, – чтобы тебя съесть. Уже шампуры наготове держат. Нанижут, и даже разделывать не будут, так тебя сожрут вместе с одеждой.

– Ха!

– Разогнать, значит стрелять… Вот что, – принял решение Иван, – вы меня подстрахуйте, а я с ними попытаюсь поговорить.