Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3

Произойди такое на каком-нибудь праздновании, то зрители показывались бы со смеху. А происходящее здесь не радовало. Женщины упирались и голосили, на противоположном конце цепкие длинные конечности ухватисто удерживали несчастную, попавшую в переплёт. Она уже, наверное, потеряла сознание, на её бледном лице застыла маска отчаяния и муки.

После прорыва компактная группа ходоков распалась. Хиркус и Арно набросились на тех, кто удерживал женщину, пытаясь оторвать и отогнать их от неё. Шилема помогала им, правда, больше визгом, чем делом. Однако все их усилия привели к обратному, потому что хватка туземцев не ослабла, их длинные жилистые передние конечности, словно приклеились к ногам мученицы, а противоположная сторона расстроилась, выпустив из рук подругу, и она оказалась во власти рептилий.

Новая же попытка опять поймать ускользающие руки и плечи не увенчались успехом. К тому же, Иван и дон Севильяк решительно оттеснили женщин от колеса. Они кричали, а Иван никак не мог добиться задуманного: сплотить всех и уйти в поле ходьбы.

– Арно! Хиркус! Шилема!.. Ко мне! – взывал он. – Хватайте их! Уходим!.. Уходим!..

Женщины бесновались, вырывались из рук ходоков. То одна, то другая бросалась на защиту попавшей подруги в плен к аборигенам, хотя та уже исчезла в клубке тел безоружных и вооружённых рептилий.

Наконец, Арно и Хиркус при поддержке разъярённой Шилемы, отшвыривая направо и налево создания этого мира, прорвались к остальным ходокам.

Под крики, шум и рычание своих и чужих, люди стали на дорогу времени.

Вышли под лучи расплавленного солнца пустыни. Знойная мгла искажала горизонт, нигде ни кустика, ни тени.

Быстрый переход не охладил ни тел, ни накала страстей, бушевавших у одних в мыслях, у других в напряжённых мышцах. Женщины, потерявшие названную сестру по какому-то их тайному делу, тут же отпрянули в сторону и обособились, как только ходоки расцепили руки и выпустили их и своего круга.

– Они совсем одурели! – презрительно бросила в их адрес Шилема. – До чего же бестолковыми оказались…

– А ты бы не одурела? – осадил её Хиркус. – Если бы тебя стали пробивать туда-сюда во времени и с места на место? Они в первый раз, а ты изображаешь из себя тут…

– Вот и успокой их, – посоветовал Джордан. – Думать мешают.

– Мыслитель нашёлся!

Дон Севильяк хрюкнул от распиравшего смеха.

– Перестаньте! – пришлось прикрикнуть Ивану на пикировщиков.

– Не останавливай их, КЕРГИШЕТ. Пусть поговорят, – Арно стряхнул с рукава какого-то жучка, принесённого от скорбного колеса, или успевшего попасть на него уже здесь, где, казалось бы, никакой жизни не должно было быть. – Самому хочется сказать что-нибудь эдакое, заковыристое. Пожаловаться или, наоборот, погрозить кому-нибудь кулаком. Чтобы горло прочистить и мозги встряхнуть себе и другим.

– Жарко, – пропыхтел дон Севильяк, смахивая обильный пот с подбородка. Лицо его покрылось крупными каплями, они собирались в струйки и стекали вниз. – Не люблю пески, жару, пот… Ф-рр!

– Кто любит? – уныло подтвердил Джордан, хотя, пожалуй, только он и Шилема меньше других ходоков были покрыты испариной.

Жара успокоила и женщин. Они теперь с испугом осматривали пустынное грязно-жёлтое пространство, слившееся с таким же невзрачным небом.

Воздух обжигал дыхание, даже сквозь походную обувь ходоков проникало жгучее тепло раскалённого под солнцем песка, а некоторые женщины, обутые в лёгкие полусапожки или туфли, уже приплясывали, стараясь хоть как-то избавиться от нарастающего жжения в ногах. Забота о сохранности ступней заставили некоторых из них, в том числе и предводительницу Катрину, наконец-то, вспомнить о ходоках, что так бесцеремонно уже дважды переместили их непонятным для них образом из одних погодных условий в другие.

– Ну и что теперь? – с вызовом спросила Катрина, подступая почему-то к дону Севильяку.

Тот оторопело уставился на неё своими глазищами, отчего Катрина опустила плечи и, словно стала меньше. А он протянул нечто не членораздельное:

– Э-э…

Как бы там не оробела Катрина от его вида и словно безумных глаз, но она не отступала от него.

Дон Севильяк топтался на месте и бросал на Ивана умоляющие взгляды, чтобы он избавил его от неожиданной напасти в лице этой, непонятно зачем приставшей к нему, женщины, начинающей разъяряться от его мычания и беспомощности что-либо ответить на её резонные, как ей казалось, вопросы.

– А он её испугался, – со смешком заметил состояние дона Севильяка Хиркус. – Ни бэ, ни мэ сказать не может.

– Вернее будет, что это она его испугала, – тоже усмехаясь, уточнил Арно. – Но она права. Что теперь? Здесь оставаться нельзя. Ещё немного…

– Надо вон туда пойти, – сказал Джордан, всматриваясь в зыбкую от зноя даль. – Там у воды всё и обсудим.

Предложение Джордана всколыхнуло надежду, все посмотрели в указанном направлении и все вдруг увидели и вправду невдалеке мерцающее под лучами солнца большое озеро в обрамлении низкой, но пышной растительности.