Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3

– Точно, оазис! – обрадовано воскликнула Шилема и облизнула языком сухие губы. – Ну, Джордан, от тебя хоть это. А вот я бы не заметила. И если там пресная вода…

– Пресная, – твёрдо сказал Джордан, польщённый высказыванием Шилемы о его остром глазе. – Видишь, как всё вокруг разрослось.

Оазис увидели и женщины, они первыми направились к нему, но с удивлением оборачивались к ходокам, которые почему-то идти по их следам не торопились.

Почему его спутники стояли, обсуждали, но не бросались к воде, Иван не знал, но сам чувствовал смутное беспокойство и неуверенность.

Вот оно – озеро, с водой и тенью под деревьями. Не дальше километра до него, несколько минут ходьбы, где, освежившись, можно обсудить, наконец, неспешно все проблемы и вопросы, возникшие перед ними. Наметить хотя бы вчерне свои последующие действия, да и оговорить взаимоотношения с женщинами, объяснить им кое-что, дабы они не бросались на него или кого другого ходока с требованиями и вопросами, на которые пока что нет ответов и в ближайшее время, по всей вероятности, не предвидятся.

Пока ходоки раздумывали, поглядывая друг на друга, заговорила молчаливая Иката. Кроме Ивана её никто не понял.

– Что она сказала? – заволновался и первым спросил Жулдас, жаждущий узнать, что говорит приглянувшаяся ему девушка, и страдающий от невозможности самому непосредственно общаться с ней.

– Если я её правильно понял… – медленно проговорил Иван и покачал головой. – У меня было такое же подозрение…

– КЕРГИШЕТ, не тяни. Так что она сказала, а ты подозревал? – нетерпеливо подстегнул Ивана Хиркус.

– Это мираж…

– Точно! – Хиркус коротко встряхнул перед собой кулаком. – Мне тоже показалось, что всё это нам мерещиться.

– Ну, уж! – тут же усомнился Джордан, недовольный предположением, что он ошибся. Оттого он вздёрнул зарастающей бесцветной щетиной подбородок, как всегда это делал, когда ему хотелось высказаться и поспорить. – Что я миражей не видел? Мираж – он…

– Надо остановить этих, – забеспокоился Арно о женщинах, бредущих в никуда.

– Если это мираж, то да, – сказал Жулдас. – Но, КЕРГИШЕТ, почему она считает, что это мираж?

– Я тоже считаю.

– А она почему?

– Да спроси ты её, чтобы он успокоился, – посоветовал Хиркус. – Да и интересно знать, почему она… хм… так считает?

– Однако, – с иронией в голосе сказал Иван. – Спрошу… Иката-май-ё, почему ты решила, что перед нами мираж?

– Знаю, – коротко отозвалась она. И после долгого молчания, когда Иван уже подумал оставить её в покое, продолжила: – Я выросла среди них, в такой же вот пустыне. Разве трудно отличить мираж от правды?

– Трудно, – искренне сказал Иван. Он, житель северо-запада страны, окутанной туманами, поросшей лесами, даже в степи чувствовал себя не уютно. – Она говорит, – обратился он к ходокам, – выросла в пустыне и может точно определить мираж это или нет. Я ей верю. Арно, крикни или лучше догони и верни… этих.

– Я сейчас, – кинулся вдогонку женщинам Арно.

– Жаль, – вздохнула Шилема. – Я воды с собой не брала.

– А кто брал? – ни к кому лично не обращаясь, уныло спросил Хиркус и, подражая Шилеме, облизнул губы.

Женщины вначале Арно не поверили. Он попытался перегородить им дорогу. Для того он забежал вперёд и расставил руки. Они с тупым выражением лиц обошли его. Они видели перед собой воду и возможность укрыться от палящих лучей солнца. И, что бы им ни говорил Арно, спасение могло быть только там, под тенистым пологом растительности, у воды.

Их предводительница тянула за руку хныкающую девушку, силы у той находились на исходе, для неё суматоха последних нескольких часов, беготня и переживания, оказались слишком обременительными. Она, спотыкаясь, брела с закрытыми глазами.

Впрочем, остальные женщины также шли по инерции, словно в полузабытьи, едва переставляя ноги и цепляясь друг за друга. Но каждая из них служила плохой опорой подругам.

Арно не нашёл ничего лучшего, как перехватить стан одной из женщин и принести её, безвольную, к ходокам, со скупым интересом наблюдавших за его действиями. Это отвлекало от необходимости что-либо предпринимать.

Арно небрежно поставил ношу на ноги, попридержал, пока она не встанет прочно на землю.

– Так всех носить и будешь? – фыркала Шилема.

Она искоса посматривала и ревниво оценивала, хотя и измученный, но миловидный облик нечаянной спутницы. Спутанные волосы придавали ей романтический облик. Было ей лет двадцать.

– Одной достаточно, – провёл ладонью по лицу Арно, влагу вытер о куртку. – А те, удостоверяться, что там ничего нет и вернуться.

– Пока удостоверяться, далеко уйдут, – сказал Хиркус. – Без ног останутся или солнечный удар получат. У меня вон сапоги, и то… Прожигает.

– У меня тоже, – переступил Джордан. – Но они уйдут… А мы их потом подбирать будем?

Вопрос его повис в воздухе. Ходоки терпели жару, жаловались и оглядывались на женщин, тёмной стайкой упорно уходящих в колыхающийся раскалённый воздух. Принесённая Арно женщина порывалась пойти вслед своим подругам, но ходок держал её за руку крепко.