Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд

— Двадцать тысяч лет назад,— говорил атташе по культуре Пеннифул,— здесь, если я не ошибаюсь в своих оценках, была столица процветающей инопланетной культуры.

Полдюжины землян — члены полевой экспедиционной группы Дипломатического Корпуса Земли — стояли в центре узкой полоски бирюзовой травы, которая вилась между осыпающимися каменными стенами оранжевого цвета, ржавыми и исковерканными металлическими шпилями, на которых кое—где сохранились кусочки цветной керамики, и холмиками, где дикие цветы качали своими причудливыми лепестками при свете огромного оранжевого солнца.

— Вы только вообразите,— благоговейным тоном заговорил консул Мэгнан, когда их группа миновала осыпающуюся аркаду и шла по занесенной песком площади.— В те времена, когда мы еще жили в пещерах, эти существа уже создали машины и страдали от пробок на дорогах,— он вздохнул.— А теперь они полностью вымерли. Стрелки на наших датчиках — обнаружителях жизненных форм только подрагивали.

— Они, похоже, проделали путь от неандертальца до ядерного самоуничтожения за рекордное время,— заметил второй секретарь Ретиф.— Но, я думаю, у нас есть шанс улучшить их репутацию.

— Вы только подумайте, джентльмены! — воскликнул Пеннифул, задерживаясь у основания пилона без верха и потирая руки со звуком, который производит цикада, ухаживая за своими крылышками.— Целый город в нетронутом состоянии — нет, более того, весь континент, целая планета! Это же мечта археолога! Представьте себе сокровища, которые можно здесь найти,— каменные топоры и телевизоры, орудия из кости и пластика, устройства, необходимые дома, в школе и в офисе, жестяные банки, пивные бутылки, кости — о, бог ты мой, кости, джентльмены! После всех этих столетий выходящие на свет божий, чтобы рассказать нам свои истории о жизни и смерти культуры!

— Если они мертвы уже двадцать тысяч лет, то что толку копаться в их мусорных кучах? — тихим голосом проговорил помощник военного атташе.— Должен заметить, что Корпус потратил бы деньги с большей пользой, если бы провел подробную рекогносцировку на Боге или устроил систему слежения на Гроа.

— Цыц, майор,— сказал Мэгнан.— Подобные замечания служат только тому, что укрепляют расхожий стереотип о невежестве военных.

— Что же невежественного может быть в том, чтобы быть готовыми к обороне? — возразил офицер.— Хотя ради приятного разнообразия мы могли бы напасть на них первыми, сразу же, вместо того чтобы быть захваченными врасплох на своих планетах.

— Сэр! — Мэгнан дернул себя за лацканы красно—коричневого полевого плаща, отделанные плетеной иридиевой тесьмой.— Вы так вот запросто готовы отвергнуть шестисотлетнюю традицию?!

— Итак, джентльмены,— продолжал Пеннифул,— мы здесь не для того, конечно, чтобы проводить полномасштабные раскопки, а просто для предварительного осмотра. Но я не вижу причины, почему бы нам не попробовать. Мэгнан, что, если вы возьмете одну из этих лопат, и мы немного тут пошустрим. Но осторожно, не забывайте, что ни в коем случае нельзя нанести вред какому—нибудь невосстановимому предмету искусства.

— Бог ты мой, я бы с удовольствием,— сказал Мэгнан, когда босс предложил ему лопату.— Но, к сожалению, я страдаю редкостным заболеванием суставов, которое называется «рука мотоциклиста»…

— Дипломат, который не может согнуть руку в локте? — живо возразил босс.— Ерунда,— Он сунул инструмент в руки Мэгнану.

— Это возмутительно,— пробормотал Мэгнан, когда его начальник вышел из зоны слышимости в поисках места, подходящего для начала раскопок.— Мне казалось, что я добровольно вызвался участвовать в расслабляющем пикнике, а не для того, чтобы меня заставляли работать землекопом.

— Ваш опыт раскопок в материалах центрального архива вполне пригодится вам, мистер Мэгнан,— заметил второй секретарь Ретиф.— Просто представьте, что мы ищем свидетельство о каком—либо политическом прогнозе, который не исполнился и при этом был сделан человеком, стоящим в списке повышений чуть выше вас.

— Я решительно отвергаю ваш намек, что я мог бы унизиться до такой тактики,— напыщенно проговорил Мэгнан.— Во всяком случае, только идиот станет заносить в протоколы предположения.— Он подозрительно уставился на Ретифа.— Я, э—э, полагаю, что вы не станете утверждать, что лично знаете такого идиота?

— Я знал,— ответил Ретиф.— Но он только что стал послом.

— Эге,— пропел Пеннифул из замусоренного дверного проема, по обе стороны которого располагались незастекленные окошки,— Отлично сохранившейся строение; вполне вероятно, что это музей. А что, если мы заглянем?

Дипломаты потащились за своим восторженным лидером, который пробрался в помещение без крыши с неровным, замусоренным полом и голыми стенами, с которых давно исчезла штукатурка. Вдоль одной из стен комнаты в футе над полом проходил выступ с плоским верхом. Пеннифул ткнул пальцем в небольшое возвышение на нем, которое оказалось комковатым предметом.

— Эврика! — возопил он, стряхивая грязь со своей находки.— Вы видите, джентльмены? Я уже обнаружил шедевр эпохи поздней Мишурности!