Холли

Барбара рассказывает Джерому всё, начиная со встречи с Эмили Харрис, потому что слишком боялась напрямую обратиться к Оливии Кингсбери. Рассказывает о встречах со старой поэтессой, и о том, как Оливия отправила её стихи в комитет премии Пенли, не сказав ни слова, и что Барбара по-прежнему среди претендентов на победу.

Она заканчивает и ожидает ревности. Или сдержанных поздравлений. Но не следует ни того, ни другого, и ей становится неловко от того, что она так долго держала всё в себе. Но, может быть, и к лучшему, что она сдерживалась, потому что реакция Джерома — бурлящий водоворот вопросов и поздравлений — приводит её в восторг.

— Так вот оно что! Вот, где ты была! Бог мой, Ба! Жаль, что меня нет рядом, а то заобнимал бы тебя до усрачки!

— Какая гадость, — говорит Барбара и вытирает глаза. С её плеч свалился такой груз, что кажется, будто она может воспарить к звёздам на потолке. Какой же замечательный у неё брат, думает она, какой великодушный. Она забыла об этом, или её голова так загружена собственными заботами, что для другого не осталось места?

— А что насчёт эссе? Добила?

— Да, — отвечает Барбара, думая: «Ещё как добила. Они прочтут его и бросят, как выражается папа, на корм свиньям».

— Отлично, отлично!

— Расскажи мне ещё раз о женщине, у которой пропал сын. Теперь я могу послушать. Обоими ушами. Не то что раньше.

Джером рассказывает Барбаре не только о Вере Стейнман, но кратко излагает суть всего дела. Подытоживая, он говорит, что Холли, вероятно, случайно вышла на след серийного убийцы, который орудует на Ред-Бэнк-Авеню в районе Дирфилд-Парка. А также в районе колледжа. Или в обоих этих местах.

— И я тоже кое-что выяснил, — говорит он. — Это чертовски изводило меня, но в конце концов всё встало на свои места. Ну знаешь, как на этих картинках с чернильными кляксами, на которые долго пялишься, и вдруг видишь лицо Иисуса или Дэйва Шапелла[83]

.

— Что?

Джером объясняет ей. Они ещё немного болтают, а потом Барбара говорит, что хочет рассказать о премии маме с папой.

— Но перед этим сделай кое-что для меня, — просит Джером. — Спустись в старый кабинет отца, где я работал над книгой, и найди оранжевую флешку. Она лежит рядом с клавиатурой. Ты можешь это сделать?

— Конечно.

— Пришли мне с неё папку «ФОТО». Мара считает, что издатель захочет дополнить книгу фотографиями и, возможно, использует их в рекламе.

— Для твоего тура.

— Да, но если ковид не отступит, то это будет виртуальный тур через «Зум» и «Скайп».

— С радостью сделаю, Джей.

— На одном фото кинотеатр «Биограф» с «Манхэттенской мелодрамой» на афише. В нём застрелили Джона Диллинджера. Мара считает, что он отлично подойдёт для обложки. И знаешь что, Барбара…

— Что?

— Я так рад за тебя, сестрёнка. Я люблю тебя.

Барбара отвечает тем же и завершает звонок. Затем даёт волю слезам. Она не может вспомнить, когда в последний раз была так счастлива. Оливия говорила ей, что счастливые поэты — обычно плохие поэты, но сейчас Барбаре всё равно.

2 июля 2021

Бонни просыпается с чувством жажды и лёгкой головной болью, но не испытывает ничего похожего на похмелье, с которым очнулись Хорхе Кастро и Кэри Дресслер. Им Родди ввёл раствор кетамина, а на Эллен и Пите использовал валиум. Не из-за их мучительных пробуждений, на это ему было наплевать, но вскрытие показало начальное повреждение клеточной структуры грудной полости и лимфоузлов. Слава Богу, это не затронуло их печень, поскольку она является главной восстанавливающей силой, но лимфоузлы вызывали беспокойство. Повреждение клеток в них потенциально могло привести к порче жировой ткани, которую Родди втирал в свои артритные руки, а Эмили в левую ягодицу и ноги, чтобы утихомирить седалищный нерв.

Есть много применений для мозга их «домашней скотины», а также для сердца и почек, но наибольшее значение имеет печень, потому что именно употребление человеческой печени поддерживает жизненные силы и продлевает жизнь. Но только после её «пробуждения» с помощью телячьей печени. Несомненно, человеческая печень в этом смысле более эффективна, но пришлось бы каждый раз хватать двух человек: донора и второго, кто будет ею питаться перед забоем. Харрисы сочли это слишком опасным. Телячья печень отлично подходит, потому что на клеточном уровне схожа с человеческой. Ещё лучше — свиная, с почти идентичной ДНК, но в этом случае существует опасность заражения прионами. Риск ничтожно мал, но ни Родни, ни Эмили не хотят умирать с прионами, проедающими дыры в их драгоценном мозге.