Холли

Холли не может вспомнить и не хочет этим вечером рыться в интернете. Вообще, кто сказал, что Бонни Даль уехала на автобусе или поезде? Она могла поехать автостопом. Холли вспоминает «Это случилось однажды ночью», и как Клодетт Кольбер поймала машину для себя и Кларка Гейбла, задрав юбку и поправив чулок. С тех пор мало что изменилось… только рядом с Бонни Даль не было большого сильного мужчины, который мог бы её защитить. Если, конечно, она не сошлась с бывшим бойфрендом, о котором упоминала её мать.

Нет смысла копаться в этом сейчас. Завтра, вероятно, будет из чего выбрать. Во всяком случае, Холли на это надеется. Случай Пенни Даль займёт её мысли, помимо бессмысленной, в угоду убеждениям, смерти её матери.

«Со мной Святая[13]

надежда», — думает Холли и идёт в спальню, чтобы переодеться в пижаму и помолиться.

10 сентября 2015

Кэри Дресслер молод, не женат, неплохо выглядит, жизнерадостен, редко склонен беспокоиться о будущем. Он сидит на скалистом выступе, исписанном инициалами, возвышающемся над густой травой и смотрит «В поисках утраченного ковчега», потягивая «Пи-Ко». В выходные на этом выступе — известном как «Кинотеатр на Скале» — было бы полно подростков, пьющих пиво, курящих травку и тискающих девушек, но сегодня четверг, и всё это место в его распоряжении. Именно так ему и нравится.

«Скала» находится на западной стороне Дирфилд-Парк, недалеко от границы Дебрей. Здесь все заросло деревьями и кустарниками. Из этой части парка было бы невозможно увидеть Ред-Бэнк-Авеню, не говоря уже об экране кинотеатра под открытым небом «Мэджик Сити», но здесь к улице спускается неровный овраг, возможно, оставшийся после паводка или оползня.

В наши дни «Мэджик Сити» едва держится на плаву, никто не хочет отмахиваться от комаров и слушать звуковую дорожку по AM-радио, когда в городе есть три кинокомплекса, все со звуком Dolby, а один даже с IMAX, что просто улёт. Но в кинотеатре нельзя курить травку. А в «Кинотеатре на Скале» можно курить сколько угодно. И после восьмичасовой смены в боулинге «Победный страйк», Кэри очень хочется дунуть. В наши дни в «Мэджик Сити» показывают только фильмы, давно вышедшие с проката, и он смотрел «В поисках утраченного ковчега» не меньше десяти раз. Он знает диалоги наизусть и теперь бормочет слова между затяжками.

— Змеи! Почему это обязательно должны быть змеи?

После «Ковчега» покажут «Последний крестовый поход», который Кэри тоже видел много раз — не так много, как «Ковчег», но не меньше четырёх. На этот раз он не останется. Он допьёт «Пи-Ко», сядет на свой мопед (спрятанный в кустах у ближайшего к «Скале» входа в парк) и поедет домой. Очень осторожно.

От его «косяка» остаётся маленький огрызок. Кэрри тушит его между надписями «БД+ГЛ» и «МЭНДИ ДУРА». «Засаливает пяточку» и роется в своей поясной сумке, перебирая тонкие и толстые косяки. Достаёт тонкий. Он собирается выкурить половину, съесть батончик «Кит-Кат», который тоже припасён в его поясной сумке, а затем укатить в свою берлогу.

Кэри растворяется в ярких картинках, мелькающих в четверти мили от него, и незаметно выкуривает почти весь «косяк». Он слышит музыку Джона Уильямса у себя в голове и напевает мелодию, тихо, на случай, если поблизости кто-то есть — маловероятно в десять вечера в четверг, но не исключено.

— Ту-туру-ту, ту-туруу, ту-туру-ту, ту-туру…

Кэри резко замолкает. Он только что услышал голос… или нет? Он склоняет голову набок, прислушиваясь. Возможно, это его воображение. Дурь обычно не вгоняет его в паранойю, только расслабляет, но иногда… Он уже почти решил, что ему послышалось, когда голос звучит снова. Не близко, но и не так уж далеко.

— Это батарейка, дорогая. Думаю, она сдохла.

Со зрением у Кэри всё в порядке, и со своего наблюдательного пункта он быстро определяет откуда доносится голос. Ред-Бэнк-Авеню никогда не будет считаться одной из самых красивых улиц города. С одной стороны — Дебри, скрывающие редкие тропинки и пробивающиеся сквозь кованую ограду. С другой — склады, камеры хранения «Ю-Стор-Ит», заброшенная автомастерская и пара пустырей. На одном из них проходила замызганная маленькая ярмарка, которая свернулась после Дня труда. На другом, рядом с давно заброшенным круглосуточным магазином, стоит фургон с открытой боковой дверью и выдвинутым пандусом. Рядом с пандусом кто-то сидит в кресле-коляске.

— Я не могу оставаться здесь всю ночь, — произносит пассажир кресла-коляски. Её голос звучит по-старчески и неуверенно, немного раздражённо и слегка испуганно. — Позови на помощь.

— Позвал бы, — говорит её спутник, — но у меня отключился телефон. Забыл поставить на зарядку. Ты взяла свой?

— Оставила дома. Что будем делать?