Холли

Они заходят в дом. На кухонном столе на белом блюдечке лежат две зеленые таблетки — цианид, яд, которым Йозеф и Магда Геббельс отравили своих шестерых детей в фюрербункере. Родди берет их и кладет в карман. Он не собирается оставлять на кухне их последнее средство выхода, пока они будут в подвале.

Эмили берет из холодильника бутылку воды "Артезия". Там нет сырой телячьей печени. Да она и не нужна. Они не хотят иметь ничего общего с копченой тушкой Носокопа, даже не обсуждали этот вопрос.

Эмили одаривает Родди своей тонкой улыбкой.

— Посмотрим, что она скажет в свою защиту, а?

— Будь осторожна на лестнице, дорогая, — говорит Родди. — Помни о спине.

Эм отвечает, что справится, но передает бутылку с водой Родди, чтобы здоровой рукой ухватиться за перила, и очень медленно, шаг за шагом, ступенька за ступенькой, спускается вниз. "Как старуха", — грустит Родди. – «Если мы как-то выберемся из этой ситуации, то, наверное, нам придется похитить еще одного человека, и скоро».

Есть в этом риск или нет, но ему невыносимо видеть, как она страдает.

5

Холли смотрит, как они спускаются. Они двигаются с осторожностью, словно сделаны из стекла, и она в очередной раз поражается тому, что они взяли ее в плен. Вспоминается та старая реклама. Надо было всё-таки запрыгивать в машину на полном ходу, а не прятаться за бензопилами.

— Не верится, что в вашем нынешнем положении, мисс Гибни, вам есть чему улыбаться, но, видимо, есть. — Эмили прижимает обе руки к пояснице. — Не желаете поделиться?

«Никогда не отвечай на вопросы подозреваемого», — говорил Билл. – «Они должны отвечать на твои».

— Еще раз здравствуйте, профессор Харрис, — говорит она, глядя мимо Эмили... которой, судя по ее выражению лица, не нравится, когда ее обводят взглядом. — Вы подкрались ко мне сзади, верно? Со своим электрошокером.

— Да, — говорит Родди, и довольно гордо.

— Вы были здесь прошлой ночью? Я, кажется, узнаю вашу пижаму.

— Да, был.

Глаза Эмили расширяются, и Холли думает: "Ты ведь этого не знала, правда?"

Эм поворачивается к мужу и берет бутылку воды.

— Думаю, этого достаточно, дорогой. Позволь мне задать вопросы.

Холли понимает, что перед тем, как захлопнется большая дверь и погаснет весь свет, будет задан всего один вопрос, и ей хотелось бы отложить его. Она вспомнила еще кое-что из вчерашнего вечера, и это подходит к университетскому прозвищу этого мужчины. Идеально сочетается. Если бы она была на свободе и обсуждала дело с друзьями при ярком дневном свете, она бы сочла эту идею абсурдной, но в этом подвале — жаждущая, испытывающая сильную боль, заключенная — она имеет смысл.

— Он их ест? Вот почему вы их похищаете?

Они обмениваются озадаченным взглядом, в искренности которого не приходится сомневаться. Затем Эмили неожиданно разражается девичьим смехом. Через мгновение к ней присоединяется Родди. Во время смеха они делятся друг с другом особым телепатическим взглядом, который присущ только паре, прожившей вместе не один десяток лет. Родди слегка кивает — расскажи ей, почему бы и нет, — и Эмили поворачивается к Холли.

— В этом доме нет никакого "он", дорогая, есть только "мы". Мы их едим.

6

В то время как Холли выясняет, что она заперта в клетку парочкой пожилых людоедов, Пенни Даль принимает душ, намыливая волосы шампунем. Звонит телефон. Она выходит на коврик и берет телефон из корзины для белья, пока мыльная вода стекает по её шее и спине. Она проверяет номер. Холли? Нет.

— Алло?

Ей звонит не мужчина, а женщина, которая не утруждает себя приветствием.

— Почему вы позвонили посреди ночи? В чём срочность?

— Кто это? Я просила перезвонить Питера Хан...

— Это его дочь. Папа в больнице. У него ковид. Я говорю по его телефону. Что вам нужно?

— Я была в душе. Могу я ополоснуться и перезвонить вам?

Женщина издает многострадальный вздох.

— Конечно, хорошо.

— У меня на экране неизвестный номер. Вы можете...

Женщина называет ей свой номер, и Пенни записывает его на покрытом паром зеркале в ванной комнате, повторяя его для верности про себя несколько раз, пока она снова включает душ и моет голову. Ополоснуться получилось наспех, но она сможет закончить позже. Она заворачивается в полотенце и перезванивает.

— Это Шона. Что у вас за дело, миссис Даль?

Пенни рассказывает ей, что Холли расследует дело об исчезновении её дочери и должна была вчера в девять вечера позвонить ей с результатами. Звонка не последовало, и с тех пор, включая сегодняшнее утро, Пенни получает только голосовую почту.

— Не знаю, что я могу сделать для ва...

Её прерывает мужской голос.

— Отдай его мне.

— Пап, нет. Доктор сказал...

— Отдай мне этот чертов телефон.

Шона говорит:

— Если вы помешаете его выздоровлению...

Затем она пропадает. Мужчина кашляет в ухо Пенни, напоминая ей о женщине из колл-центра.

— Это Пит, — говорит он. — Я прошу прощения за свою дочь. Она сейчас в режиме "защиты старика". — Слабо (дочери). — О, черт возьми, неужели? — Затем он возвращается к Пенни. — Начните сначала, пожалуйста.

Пенни снова повторяет свой рассказ. На этот раз она заканчивает его словами: