Холод южных морей

– А почему я должен был подрывать авторитет капитана, да еще при первой встрече с туземцами? – искренне удивился тот.

Фаддей Фаддеевич озадаченно смотрел на Андрея Петровича.

– Ну и ну… – только и смог он выдавить из себя.

* * *

Шлюп «Мирный», более тихоходный, не успел до наступления темноты войти в залив и теперь лавировал при свежем противном ветре под всеми парусами. Когда совсем стемнело, Беллинсгаузен приказал поднять на «Востоке» один над другим два фонаря и по временам жечь фальшфейеры, чтобы Лазарев не принял за «Восток», по которому он рассчитывал свои галсы, берег, где туземцы местами разжигали костры.

Маневрировать «Мирному» препятствовало течение, идущее из залива, и когда оно переменило свое направление, он сделал несколько поворотов и в 11 часов вечера положил якорь вблизи «Востока».

Беллинсгаузен приказал, чтобы стоявшие на вахте на обоих шлюпах имели ружья заряженными и были всегда готовы к их применению. Эта предосторожность объяснялась известными коварными поступками новозеландцев.

Так, например, в 1772 году флотский офицер Марион и 17 человек, находившиеся под его командой, стали жертвой островитян. Посланные на помощь им на вооруженной шлюпке известили, что они увидели их останки, изрубленные для еды и уже изжаренные куски своих сослуживцев. А в следующем, 1773 году, английский флотский офицер Рове и 10 человек с судна «Адвентюра» по причине излишней вспыльчивости против одного туземца, укравшего камзол у матроса, были также жертвой мщения новозеландцев. Посланные на помощь моряки нашли на берегу платья и изрубленные части их тел, а также отрубленные головы своих товарищей. Поэтому русским морякам была понятна опасливость вождя новозеландцев, поднявшегося на борт «Востока».

И вообще новозеландцы, которые были в беспрестанных войнах друг с другом, имели обычай съедать тела убитых неприятелей.

* * *

С утра к «Востоку» пристали две лодки новозеландцев, на которых те привезли на продажу рыбу. Беллинсгаузен встретил вождя со всей вежливостью, принятой на южных островах. Они обнялись и прикосновением носов как бы утвердили взаимную дружбу, которую с обеих сторон сохраняли в продолжение всего времени пребывания шлюпов в заливе Королевы Шарлотты.

«Сразу видно, начитался Фаддей записей капитана Кука, – усмехнулся про себя Андрей Петрович. – Я как-то, слава Богу, обходился без этих малоприятных ритуалов».

Затем капитан пригласил вождя в свою каюту отобедать, посадив его на почетное место между собой и Андреем Петровичем. Тот с удивлением перебирал и рассматривал столовые приборы, но есть начал только после того, как пример показали другие. Осторожно и притом неловко – а как могло быть иначе! – он подносил кушанье ко рту. Вино же пил неохотно.

Андрей Петрович попытался заговорить с вождем на языке маори, и к удивлению Фаддея Фаддеевича тот понимал его, удивленный не менее капитана. И хотя приходилось то и дело переспрашивать и уточнять отдельные слова, а то и целые выражения, но общение было, безусловно, возможным. И тогда он решил воспользоваться этим, чтобы попытаться выяснить волновавший его вопрос.

– Вы знаете вождя племени по имени Рандога? – осторожно спросил Андрей Петрович, зная, что вожди соседних племен маори находятся в постоянной вражде между собой, а по его расчетам племя этого вождя должно вроде бы соседствовать с племенем Рандоги.

Тот быстро и пристально посмотрел на него.

– Знаю. Его племя живет вон там, за этими горами, на юге, – махнул он рукой в ту сторону. – А откуда вы его знаете? – подозрительно и в то же время с интересом спросил вождь.

– Года три тому назад я был у него в гостях.

Лицо гостя просветлело.

– Так это, оказывается, вы приплывали к нему на корабле и подарили ему и мужу его дочери, чужеземцу, железную палку, изрыгающую огонь.

– Ружье, – уточнил Андрей Петрович.

– Ружье, ружье, – обрадованно повторил вождь и закивал головой.

Услышав это слово, забеспокоился уже Фаддей Фаддеевич, и Андрей Петрович вкратце объяснил ему ситуацию.

– Так что же, получается, что и я должен подарить ему ружье? – озадаченно то ли спросил, то ли констатировал капитан и укоризненно посмотрел на друга.

– Я, конечно, понимаю, что Российско-Американская компания гораздо богаче флота российского, – невинно потупил глаза Андрей Петрович, в которых, однако, прыгали чертики, – но, по-моему, это прекрасный повод подтвердить дружбу с местными туземцами на долгие времена. Но решать это придется тебе, Фаддей, – тихо добавил он.

По просьбе Фаддея Фаддеевича он уверил вождя, который проявлял тревогу во время их негромкого разговора, понимая, что речь идет о нем, во взаимной дружбе. А когда капитан, желая подтвердить это, преподнес ему в подарок принесенное ружье, то тот от радости не смог усидеть за столом и бросился на верхнюю палубу, куда его проводили Фаддей Фаддеевич и Андрей Петрович, к своим соплеменникам и, обняв капитана и потрясая подарком, с большой радостью повторял: «Ружье! Ружье!»