Холод южных морей

– А почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответил рассмеявшийся капитан.

Рассмеялись и Андрей Петрович с лейтенантом Игнатьевым.

– И назовем этот остров именем вице-адмирала Грейга, под начальством которого служил на благодатном Черном море, – с ностальгическими нотками в голосе задумчиво произнес Фаддей Фаддеевич.

«Прав, Фаддей, что устал, – заключил Андрей Петрович, глядя на осунувшегося друга. – А впереди ведь еще столько же миль пути, сколько и пройдено, включая плавание и в неприветливых высоких южных широтах», – и он уже без всяких скидок на какую-либо игривость, как о панацее, подумал о спасительной мадере.

Друзья уютно расположились в адмиральской каюте за столом, накрытым вестовыми по малой программе со всеми полагающимися атрибутами. Мадера постепенно снимала накопившуюся усталость и остатки напряжения в их отношениях. Щедрое тропическое солнце освещало каюту, а в окне, выходящем на корму, был виден «Мирный», идущий за флагманом под всеми парусами, чуть накренившись на правый борт.

– Из всех островов, лежащих к западу от Островов Россиян, предпочтение для кратковременной остановки отдаю Таити. И в первую очередь потому, что астрономы, входившие в состав экспедиции капитана Кука, с большой точностью определили долготу мыса Венеры этого острова, что дает возможность поверить наши хронометры для точного определения долгот коралловых островов, открытых нами.

– Это очень важно, – подтвердил Андрей Петрович. – Астроном Симонов уже обращался ко мне по этому поводу.

– Кроме того, надо пополнить запас свежей воды и фруктов, – и Фаддей Фаддеевич кивнул на шоколад, которым они закусывали любимую ими мадеру уже без свежих фруктов, которые, к сожалению, закончились. – Ведь ты, если мне не изменяет память, делал то же самое именно на Таити во время своей одиссеи в Новую Зеландию?

– Именно там. На Таити очень приветливые островитяне не в пример дикарям, с которыми мы встретились на Островах Россиян.

– Ну не все же из них такие уж и дикари! Ты же помнишь, к примеру, островитянина, который преподнес нам небольшие жемчужины уже после случившегося инцидента, – при упоминании о котором капитан сморщился, как от зубной боли.

Андрей Петрович, конечно, помнил. Два островитянина на лодке подошли к шлюпу, подошедшему к одному из островов, и по первому же приглашению взошли на него, но вели себя несколько робко. Когда же капитан повесил им на шеи серебряные памятные медали и дал каждому пояс из выбойки, нож и другие вещи, они ободрились и стали так свободны в обращении, как будто были давно знакомы с моряками. Один из них вынул из-за пояса небольшой сверток, перевязанный волокнами кокосового ореха, которые содрал зубами, и передал капитану несколько мелких жемчужин. Затем, указывая рукой на берег, повторял: «Нюй! Нюй!» – то есть много, много! Как выяснилось, они не жили на этом необитаемом острове, а периодически приплывали сюда по хозяйственным нуждам.

Фаддей Фаддеевич блаженно улыбался, предаваясь приятным воспоминаниям, и с любовью, особых слов для выражения которой и не требовалось, смотрел на задумавшегося друга. «Какое счастье, что он рядом со мной! Это же просто дар провидения!»

* * *

Андрей Петрович стал раскладывать на столе бумаги со своими записями, но затем передумал и позвонил в колокольчик.

– Ну, ассистент, похвались своими успехами, а то все как-то недосуг, – обратился он к Матвею, как тень, появившемуся в дверях.

– Все готово, Андрей Петрович! – с готовностью доложил вестовой, а затем, несколько стушевавшись, добавил: – Почти…

– Что значит «почти»? – насторожился ученый.

– Дело в том, что вы, Андрей Петрович, наказывали мне подготовить таблички под всеми экспонатами с указанием названий животных, – тот утвердительно кивнул. – Но вся беда в том, что и в Британской энциклопедии, и в других книгах из вашей библиотеки названия животных и их видов указаны, как правило, на латинском языке. Поэтому я расставил таблички, написанные как на русском языке, когда знал эти названия, так и на латинском, как написано в книгах.

– Молодец, Матвей, это дело поправимое, – облегченно улыбнулся Андрей Петрович, – только больше так не пугай меня.

– Как можно, Андрей Петрович?! – испуганно воскликнул вестовой.

– Да ладно, это я так, для профилактики… А теперь пойдем, посмотрим экспозиции.

– Давайте, Андрей Петрович, – с готовностью ответил Матвей, смахнув со лба пот, нежданно выступивший от переживаний, – я сначала сбегаю туда с Макаром, пока их высокоблагородие господин капитан на мостике, и мы подготовим освещение, а уж потом я прибегу за вами?

– Добро! Только запомни, Матвей, что ассистент ученого должен при надобности пользоваться носовым платком, а не рукавом рубахи.

– Есть пользоваться носовым платком! – вытянулся в струнку вестовой, густо краснея.

– Возьми пока один из моих, за неимением другого.

– Как можно, Андрей Петрович?! – опешил Матвей. – Ведь они же у вас батистовые!

– Бери, бери, не смущайся! Я же презентую его ни кому-нибудь, а своему помощнику! Понимать надо!