Холод туманного замка

– О, к чему эта ложная скромность? Я слышал, как ваши друзья упоминали Книгу. Книга – дар главного Ангела – Власти. Она дается только Избраннику. Владеть ею могут разные люди, но прочесть… – Страх прищурился и скрестил руки на груди. – Прочесть могут единицы. Ваши недалекие друзья ничего не понимают, так ведь? Они думают, что это такая забавная игрушка. Фокусы. Вы показываете им простые безобидные достижения, скрывая свои истинные возможности. Потому что понимаете: стоит им увидеть, во что вы превращаетесь, они постараются держаться подальше. Скажете, я неправ?

– Скажу, что вы бредите, – отрезал Нев. – Не знаю, откуда вы все это взяли. И мне это неинтересно.

Он повернулся, чтобы уйти, но следующие слова Страха заставили его замереть на месте:

– Я знаю это, потому что всю жизнь иду в строю тех, кто защищает этот мир от существ вроде вас. От носителей скверны. Уверен, вы знаете про нас. «Защищая тайное от людей, мы защищаем людей от тайного». Ваша миловидная подруга могла бы рассказать вам больше.

– Не смейте приплетать сюда Лилию, – огрызнулся Нев прежде, чем понял суть ловушки. Только когда по лицу Страха скользнула довольная усмешка, он догадался, зачем тот пришел.

– Я так и знал, – хмыкнул тот. – Вы в сговоре. Она знает, что вы есть на самом деле. А вы знаете, кто она такая. И покрываете друг друга. Как удобно. А Московский филиал уверен, что держит все под контролем. Как же, ведь рядом с носителем их агент в глубоком внедрении.

Нев почувствовал, как свободная от фонаря рука сжалась в кулак, а кончики пальцев начало покалывать от рвущейся наружу силы. Раз уж он так бездарно прокололся, ему оставалось только еще раз повторить, на этот раз спокойнее, делая ударение на каждом слове:

– Не смейте приплетать сюда Лилию.

Ухмылка исчезла с лица Страха. Теперь он смотрел на Нева с нескрываемым презрением.

– А то что? – с вызовом поинтересовался он. – Превратите меня в крысу?

Он оттолкнулся от ограждения и сделал несколько шагов вперед, не сводя с Нева пристального взгляда.

– Взмахнете руками, пробормочете какую-нибудь абракадабру и выпустите мне кишки? Ведь для этого она и нужна вам – магия. Думаете, я не понимаю? Думаете, я не знаю ваш тип людей? – С каждым словом он подходил все ближе и ближе, пока не оказался с Невом лицом к лицу. – Вы все одинаковые, – понизив голос, заявил он. – Ничего из себя не представляющие ничтожества, потратившие большую часть жизни на то, чтобы быть никем. Быть незаметным. Потому что с тех пор, как вы оказались среди людей, ничего хорошего вы от них не видели. Одноклассники издевались, женщины в лучшем случае игнорировали, работодатели не ценили. Только мамочка и любила, да? Так любила, что деваться от этой любви было некуда. И вы ее втайне ненавидели за это, а еще больше – ненавидели себя. И ни разу в жизни вы ничего не попытались сделать, чтобы что-то изменить. Выйти из зоны комфорта и стать кем-то. Только копили в себе обиды и злобу и тихо мечтали о том дне, когда вы станете сильнее. Сильнее их всех. Тех, кто унижал и ни во что вас не ставил. Ждали того дня, когда сможете поквитаться с каждым и остаться безнаказанным. Вы нашли свой путь к этой силе. Вы идете к ней, чтобы добиться своей цели и отомстить. Возможно, вам это даже удастся. Но знаете что? – его голос превратился в злобный шепот. – Это ничего не изменит. Внутри вы все равно останетесь ничтожеством.

Нев не выдержал его напора и инстинктивно отступил назад, отвел взгляд, слегка склонив голову. Словно признавал его правоту и свое поражение. Ему было стыдно. Ему почему-то всегда было стыдно, когда он сталкивался с хамством или агрессией в свой адрес. Он никогда до конца не понимал причин такой реакции. То ли он стыдился отвратительного поведения оппонента, то ли своей неспособности ответить ему тем же.

Страх вновь удовлетворенно улыбнулся и расслабленно засунул руки в карманы.

– Мы остановим тебя, будь уверен, – пообещал он. – Как только вернемся обратно, я сообщу в Московский филиал и про тебя, и про Сидорову. Тем, кто предает идеалы Общества, не место в его рядах. А пока у тебя только один дар Ангелов, ты уязвим, как и любой другой. Того человека, которым ты был, уже не спасти. Но то, во что ты можешь превратиться, еще можно задавить в зародыше.

Он повернулся и, довольный собой, пошел прочь. Нев остался стоять на месте, раздираемый теперь уже не только стыдом, но и гневом. А еще немного – страхом. За Лилю. Если даже она сама боялась куратора, то и он не мог быть уверен, что ее просто «исключат из рядов». Мало ли как в Обществе принято «увольнять».

Весь этот клубок эмоций крутился у него в груди, разрастаясь все больше и больше, пока его не разорвало, и Нева не захлестнуло горячей волной с головы до пят, до самых кончиков пальцев на руках. Он снова сжал их в кулак, и тогда горячая волна превратилась в тонкие прочные невидимые нити, которые протянулись от него к Страху.

Тот замер на месте, как вкопанный, несколько секунд стоял без движения, а потом, не оборачиваясь, сделал шаг назад. Выглядело это неуклюже и неестественно.