Холодная нефть с горячим запахом крови

– Не надо утрировать, – брюзгливо поморщился сидевший рядом лысый человек в очках с темными стёклами, надежно скрывавшими выражение глаз, – мы ведь не на пресс-конференции для журналистов, которым поручено донести до широкой общественности масштаб "русской угрозы". Не такие уж они и дикари, эти русские, и вы это хорошо знаете. И дальнейшая эскалация конфликта с Россией…

– К сожалению, вы абсолютно правы. При самом благоприятном для нас исходе этого конфликта – при заблаговременном уничтожении большей части русских сил возмездия – от тридцати до сорока их водородных боеголовок прорвут нашу противоракетную оборону и долетят до наших городов. Такой ущерб для нас неприемлем, особенно в свете назревающих глобальных перемен – вы понимаете, что я имею в виду. Краткосрочный вывод – операцию "Горячая нефть" следует отменить.

– А долгосрочный?

– Долгосрочный вывод, – крючконосый холодно посмотрел на маленького высохшего старичка, задавшего вопрос, – нам следует или добиваться такого военного превосходства, которое позволит нам нанести гарантированно разоружающий удар, или действовать иными методами. В этом мире всё продаётся и всё покупается, в том числе и люди со всеми их страстями и страстишками – это доказано. В любом случае, вопрос о правах на арктический нефтеносный шельф не закрыт. Этот вопрос очень важен уже сегодня, и станет ещё более важным в будущем – в самом ближайшем будущем, господа.

– Если нельзя сломать входную дверь, возле которой стоит вооружённый охранник, надо залезть через форточку, – на бесцветных губах высохшего старичка появилась гримаса, которую с известной натяжкой можно было считать улыбкой. – Итак, доводим наше мнение до сведения господина президента?

Сидевшие за столом люди-мумии переглянулись и кивнули – молча.

"Ну, вот мы до тебя и добрались, – подумал Денис Изотов, старший лаборант научно-исследовательского института прикладной химии, рассматривая на свет коническую колбу, наполненную тёмной

жидкостью. – Ты дорого нам обошлась, особенно моей семье – Генка, старший брат, не вернулся из-под арктических льдов, мама поседела и до сих пор тихо плачет по ночам… И никто не знает, что случилось со спускаемым аппаратом "Мир-3": пропал – и всё. Обшаривать на такой глубине тысячи и тысячи квадратных километров океанского дна, изрезанного расселинами, – пустая затея, тем более что шансы найти кого-нибудь живым и спасти равны были нулю".

Образцы нефти, добытой со дна Северного Ледовитого океана, доставили в институт самолётом. Результатов анализа проб ждали на самом верху, и "очень серьёзные люди", как говорил завлаб, для пущей важности округлив глаза, но Денис знал, что работа предстоит привычная и несложная, и поэтому позволил себе полюбоваться пару минут маслянистой жидкостью в стеклянной колбе – ведь о ней столько говорили. А "очень серьёзные люди" немного подождут – Денис слышал о них достаточно, и потому не испытывал к этим людям трепетного уважения, хотя прекрасно понимал, что финансирование института нефтехимии (и в том числе его собственная лаборантская зарплата) зависела только от них.

"Несчастных случаев с батискафами больше не было, – думал он, поворачивая колбу, – с тех пор, как атомные подводные лодки Северного флота стали постоянно патрулировать приполюсный район. Так что, может быть, наших ребят просто пристрелили в каком-нибудь подводном ущелье – как в Калифорнии или на Аляске во времена "золотой лихорадки". Нефть – это ведь тоже золото, только другого цвета…".

Денис осторожно поставил колбу на лабораторный стол, повернул голову, и мысли его тут же приняли другое направление.

За прозрачной стеклянной стеной лаборатории – начальство считало, что такие стены повышают работоспособность сотрудников, знающих, что все их действия на виду, – лёгкой походкой шла девушка. Денис знал, что она работает в отделе контактов с общественностью, что зовут её Элей (полное имя – Эльвира, а институтская молодёжь называет её "Эллочкой-людоедкой" или "Эльвирой – Повелительницей Тьмы", причём "людоедкой" Элю называли бесповоротно отвергнутые ею ухажёры, а "Повелительницей Тьмы" – те, кто ещё не оставил надежду добиться от неё взаимности), что она не замужем (во всяком случае, официально), но на этом его познания и кончались: девушка была для него так же недоступна, как далёкая звезда Арктур в созвездии Волопаса. Денис не знал, как к ней подойти, что не мешало ему пребывать в состоянии тихой влюблённости в красавицу-пиарщицу – неудивительно, что одно лишь мимолётное появление "Повелительницы Тьмы" выбивало парня из колеи.

Эльвира ни в коем случае не нарушала принятый в институте строгий дресс-код – никаких тебе голых пупков, вызывающе коротких юбок, полуобнажённых грудей в тандеме с полупрозрачными кофточками, – но истекавшие от неё флюиды с легкостью пронизали бы свинцово-бетонную защиту атомного реактора, непроницаемую для гамма-лучей. А походка у "ведьмы" была такой, что от неё кружились головы не только у молодых парней, но и у почтенных учёных мужей и добропорядочных отцов семейств.